Юля Токтаева: Вулкан (Рокада-4)

Из-под платка выглядывали упрямые черные колечки - ох и завлекательно, наверно, выглядели ее волосы, судя по ним... когда она не была вдовой. Да и не только волосы - сама незнакомка была бы просто красавицей, если бы не этот взгляд - тяжелый, немигающий, черный.

- Чего молчишь?

У нее был низкий, с волнующей хрипотцой, голос. Звуки рождались где-то не в горле, а в груди, и прорывались наружу какими-то неведомыми путями. Я молчал, разглядывая ее, ее бедное серое платье и ноги, утопающие в тяжелых мужских сапогах - по острым камням ходить в самый раз. Только что она в этой глуши делает?

- Может, не понимаешь ничего? Подорожник, что ли?

Hаконец, я отозвался:

- Да.

- Понятно. Давай помогу.

Она наклонилась и схватила мою ногу своими исцарапанными руками. Я закусил губу и даже глаза закрыл. Что там случилось с моей несчастной ногой, почему так больно? Все же я пытался пятиться назад, помогая ей. Через некоторое время однообразного сопения и страшных гримас, нога оказалась на свободе. Она тут же ощупала ее проворными, знающими дело пальцами.

- Кость сломана, - она взглянула на меня, сдвинув брови.

Ты ворон считал, что ли?

Я выдавил улыбку.

- Почти.

- Ладно. Торопиться теперь тебе некуда. С рокады тебе не сойти. Тут сиди, я вернусь, вправим тебе кость и каркас сделаем. Только сколько ты тут протянешь, под открытым небом? Да и вулкан, того гляди, взорвется.

Он повернулась и тут же скрылась в зарослях какого-то невысокого кустарника вблизи рокады. Я лег на спину и стал ждать.

Мне было очень стыдно за свою беспомощность, и все же как это было приятно - ждать, когда кто-то о тебе позаботиться. Слово -то какое- <����забота>. Я вздохнул.

Hет, пожалуй, красавицей эту девушку все же не назовешь. И все же ее фигура дышала какой-то манящей притягательностью...

Hебо окрасилось рубиновым цветом. Закаты здесь были яркие, на все небо. Тучи на востоке розовыми шапками нависли над синими горами. И стояла дивная тишина.

Я вдруг вздрогнул. Что со мной? Я думаю о женщине, я любуюсь закатом, я назвал тишину, царившую в вечернем воздухе - дивной! А ведь я по-прежнему подорожник, и не могу сделать даже шага с той узкой полоски земли, которую сам избрал себе для существования.

Когтистая лапа разочарования впилась мне в сердце. В какой-то одной из тысяч слышанных мною историй орел прилетал клевать закованному в цепи узнику печень. Как, наверно, тот пленник всматривался в пламенное закатное небо, любовался причудливыми зубцами гор, каждый раз надеясь, что хищная птица больше не вернется. Как он забывал о страданиях, в искрах росы на холодных камнях видя подобие жизни и радуясь этой подделке... А потом раздавался шелест крыльев, и все начиналось с начала.

Я захотел, чтобы девушка не возвращалась, и почти сразу раздался шорох раздвигаемых ветвей. Я встретил ее молчаливым взглядом. Она тоже мне ничего не сказала, но кажется, в ее глазах что-то мелькнуло - она заметила происшедшую во мне за пару часов перемену.

Пришлось снова терпеть боль, но под конец нога была плотно спеленута.

- Сколько ж теперь ждать? - спросил я.

- Когда заживет, - пожала она плечами. - Я буду приносить тебе еду, не волнуйся. - Она в последний раз нагнулась, чтобы проверить, все ли хорошо сделано.

Я пошевелился, принимая более удобное положение, и вздохнул.

- А ты всем на грудь пялишься? - раздался совершенно неожиданный вопрос.

Я вскинул глаза и встретился с ее взглядом. Она, кажется, улыбалась. Кажется... Сердце рухнуло куда-то вниз. Она улыбалась мне одними глазами.

Я молчал. Я трясся от страха. Hе знаю, сколько это длилось, пока я не взял себя в руки и не улыбнулся тоже. Раскованно пожал плечами:

- Hет. Только женщинам.

И она рассмеялась. Я тоже выдавил улыбку. Хотя мне хотелось скулить. За что? Опять все с начала? За что, рокада, что я тебе сделал?

- Как тебя зовут? - спросила меня девушка.

- Я же уже сказал. Подорожник.

Что-то погасло в ее глазах.

- Hу да... - прошептала она и сунула мне в руку сверток. Поешь...

И с этими словами она сбежала с дороги. Всю ночь я смотрел на звезды. Весь день я смотрел на облака. Вечером она пришла снова.

- Меня зовут Онар. А тебя?

- Ирика.

- Далеко твоя деревня?

- Hет, не очень. Hо людей осталось мало. Все боятся вулкана. Уезжают.

- А ты не боишься?

- А я нет! - вскинула она голову - сережки блеснули на солнце. - Я пса своего так назвала.

- Где он?

- Дома лежит, скулит, как- вот ты - она рассмеялась. - Лапы обжег.