Гарри Вайтингтон - Неукротимый маршал

— Руби лжет…

— Может быть, но мы не можем этого доказать.

— Мне сказали, что Тома закололи ножом в спину. И вы пытаетесь убедить меня, что Руби могла это сделать при помощи перочинного ножа?

Браннон вздрогнул.

— Я говорю вам то, что сказала мне сама Руби. Может быть, она и смогла убить Тома. Он был заколот в сердце, а лезвие у этого ножа острое, как бритва… Я не знаю… Все, что мне известно — это признание самой Руби. Я не имею права задерживать Хайнса, если вы не докажете, что между двенадцатью и двумя часами, прошлой ночью, Руби находилась в своей комнате, в отеле.

Мак Луис посмотрел на свою дочь, отошел от стены и покачнувшись, ухватился за спинку стула. Казалось, что ему было очень плохо. Его лицо покраснело, он с трудом дышал.

Руби, обхватив плечи руками, не моргая, смотрела на отца. Браннон хотел принести Мак Луису воды, но не успел сделать и двух шагов, как входная дверь распахнулась, и два вооруженных человека ворвались в комнату. Курт с изумлением посмотрел на винтовки, наведенные на него. И тут он узнал в них тех двух незнакомцев, которых встретил вчера вечером у отеля, а затем у конюшни.

— Что вы хотите? — спросил Курт.

Высокий мужчина подошел к нему и выдернул револьвер из кобуры. Усмехаясь, он ответил:

— Для начала достаточно.

Он посмотрел по сторонам и увидел на столе ключи от камер. Взяв их, мужчина качнул винтовкой.

— Все в порядке, маршал, пойдемте, — он кивнул Мак Луису, — и вы тоже, папаша. Пошевеливайтесь.

— Ему плохо, — тихо сказала Руби.

Незнакомец взглянул на нее:

— Не вмешивайся, Руби. Мы сами все решим.

Он ткнул стволом винчестера в спину Мак Луиса.

— Быстрее, папаша, если хочешь остаться в живых.

Браннон посмотрел на Руби. Эти люди знали ее. Друзья Уэлкера Хайнса. Возможно, Хайнс, Руби и Том ездили на повозке именно к ним. И это все являлось частью плана, задуманного Уэлкером Хайнсом. Браннон помог Мак Луису подняться, и они подошли к камере, сопровождаемые вооруженными бандитами. Один из бандитов отпер дверь камеры и выпустил Хайнса. Тот вышел из нее, мерзко усмехаясь.

— О, какая трогательная картина, законник. Ты так заботлив!

— Ладно, Хайнс. Поехали…

Уэлкер наблюдал за Бранноном, который, поддерживая Мак Луиса и не давая ему упасть, ввел еле державшегося на ногах пожилого человека в камеру. Затем Уэлкер сказал:

— Не торопи меня, Гарви. Я ждал этого момента слишком долго.

— Не будь дураком, Хайнс, — закричал Гарви, — у нас мало времени!

Браннон бережно опустил Мак Луиса на нары и стремительно повернулся, но было слишком поздно, Уэлкер Хайнс выхватил у Гарви винчестер, Браннон попытался перехватить ствол винтовки руками, но промахнулся. Курт упал на колени, и Хайнс попытался ударить его по уху, но Браннон отклонил голову и, вскочив, хотел вмазать Уэлкеру по скуле. Однако Хайнс оказался проворнее, и тяжелым арестантским ботинком он изо всей силы ударил Браннона по коленной чашечке. Тысяча звездочек вспыхнула перед глазами Курта, и нестерпимая боль согнула его пополам. Хайнс воспользовался этим и нанес еще один удар, но теперь по лицу.

— Грязь, — промелькнуло в сознании маршала, — грязь из конюшни Ала Уильямса. — И тут Браннон потерял сознание и грохнулся на пол.

Браннон звал Тома Эккарта. Каждый раз, когда Том напивался, то он всегда ехал прятаться в этот проклятый подземный туннель, который люди называли Эхо Каверне. Том скрывался там, хотел покончить с собой именно в этом, богом забытом месте. И чтобы никто никогда его там не нашел. Курт звал Тома, но все, что он слышал в ответ — это доносящиеся до него раскаты его собственного голоса. Том, Том, Том…

Затем Курт внезапно вспомнил, что Том мертв, убит ножом в спину недалеко от конюшни. Эти слова пульсировали в мозгу Браннона. А Руби призналась, что это она убила Тома. Руби, Руби, Руби… Курт силился проснуться, отогнать от себя эту давящую темноту; то место, где он находился, вовсе не похоже на Эхо Каверне. Он не знал, где находится, но эхо все еще звучало у него в голове, звуки повторялись и повторялись, уносясь вдаль на волнах боли.

Курт сжал пальцы. Кто-то произнес:

— Смотрите, он приходит в себя. Он двигается.

Звуки голоса говорившего человека пульсировали где-то внутри черепа Браннона. Постепенно он начал различать цвета, увидел лица склонившихся над ним людей.

— Вы слышите меня, маршал? — Это был голос Чарли Хелфера. — Привет, малыш.

— Значит, они уже позвали гробовщика, — пронеслось в мозгу Курта. Он лежал, не шевелясь и не произнося ни звука.