Гарри Вайтингтон - Неукротимый маршал

— Чего тебе, законник?

— Лучше открой дверь, Хайнс. Включи свет, нам нужно поговорить.

— Подождешь до утра, «шериф».

Он отступил назад и хотел было захлопнуть дверь, но Браннон успел быстро вставить сапог в щель, а другой ногой сильно ударил в дверь. Она широко распахнулась, и Браннон увидел Хайнса, освещенного светом из коридора.

Уэлкер злобно прошептал:

— Ты не имеешь права вламываться ко мне в комнату таким образом, законник!

Его руки, напоминающие когти, потянулись к горлу Браннона. Но он больно ударился о ствол револьвера маршала, который тот поднял, обороняясь от Уэлкера. Хайнс завизжал и отшатнулся назад. Браннон заскочил за ним в комнату и, повернув голову к Уильямсу, кивком предложил тому войти.

— Я говорил тебе, что хочу с тобой поговорить, Хайнс. Будь так любезен, успокойся и давай разговаривать мирно.

Хайнс стоял, почти не дыша, и в безмолвии наблюдал за маршалом. Уильяме зажег лампу. Постель была помята, рубашка Хайнса висела на спинке стула, а брюки валялись на полу.

Браннон взглянул на Уэлкера.

— Ты можешь заработать себе кучу неприятностей, Хайнс.

Хайнс усмехнулся, потирая подбородок:

— О, без этих неприятностей мне бы казалось, что я вообще нахожусь в другом городе. Итак, что ты хочешь, «шериф»?

Браннон вытащил из кармана нож, завернутый в бумагу, медленно развернул, затем открыл окровавленное лезвие и положил нож на стол.

— Это твоя игрушка, Хайнс?

Хайнс молчал, глядя на нож, а затем ответил:

— Ну, да. Это мой нож. Или был…

— Был? — спросил Браннон. — Ты что, отдал его кому-то? Кому же?

— Это мой нож.

— Тебе бы лучше повнимательнее отнестись к этому делу. Я предупреждаю тебя — все, что ты здесь скажешь, может быть использовано против тебя. Если ты отдал этот нож или потерял его, лучше прекрати умничать и скажи мне.

— Это мой нож. Где вы его отыскали?

— Ты прекрасно знаешь, где мы его нашли, Хайнс, — завопил Уильяме.

Хайнс мельком посмотрел на него. Под взглядом Уэлкера Ал закрыл рот и отступил, поднимая револьвер.

— Мы вытащили этот ножичек из спины Тома Эккарта. Том мертв.

Хайнс внезапно повернулся и отошел к окну.

— А зачем мне его убивать, скажите на милость? Том был моим единственным другом…

Он замолчал, продолжая смотреть на улицу.

— Я не знаю, Хайнс, — сказал Браннон, — у тебя есть возможность доказать, что ты этого не делал. Где ты был примерно час назад?

— Я находился здесь, в этой комнате. И час назад спал.

— Кто-нибудь тебя видел?

Хайнс повернулся:

— Я уже сказал тебе, «шериф». Я был здесь один, в этой комнате. Я спал.

Браннон тяжело вздохнул.

— У нас есть свидетели, которые утверждают обратное…

— Они лгут!

— Может быть, они и неправы. Но они не лгут. Этим ножом был убит Том Эккарт. Ты мне сказал, что эта вещь принадлежит тебе, если ты, конечно, не оставил ее кому-нибудь или не потерял. Поэтому я боюсь, что тебе придется одеться и пойти с нами.

Хайнс весь напрягся. Он взглянул на Ала Уильямса, как на ничтожество. Затем перевел глаза на Браннона:

— Ты хочешь посадить меня, «шериф»?

Браннон вздохнул:

— Нет. Но если ты будешь сопротивляться, то я убью тебя. А если ты действительно спал, и кто-то воспользовался твоим ножом, мне кажется, что глупо с твоей стороны оказывать нам сопротивление, потому что если ты — не убийца, то как мы узнаем об этом?

Браннон запер дверь камеры. Хайнс схватился за прутья решетки побелевшими пальцами:

— Теперь ты спокоен, законник? Ты все это время хотел увидеть меня в этой клетке: не так ли? И чего же ты добиваешься, ищейка? Никто в этом городе не любил старого Тома Эккарта, но уже к утру они захотят повесить меня за то, что он мертв. И поэтому тебе пришлось засадить меня сюда, где они смогут без труда меня схватить, верно?

— Не волнуйся так. Я защищу тебя от горожан, как когда-то защитил их от тебя. Это моя работа. Если ты не убивал Тома, то ты нигде не будешь чувствовать себя в большей безопасности, чем в этой камере.

— Я не убивал Тома!

— Тогда заткнись и постарайся уснуть,

— Спать? И кто же мне поверит, что я не пришил его?

Браннон покачал головой:

— Я не знаю. Против тебя много улик, и это факт.

Возвратившись в контору, Браннон постоял там какое-то время. Ему хотелось спать, но он знал, что это ему не удастся. Тысяча мыслей крутилась у него в голове и для сна не оставалось ни минуты. Горожане будут в ярости — Хайнс не ошибался по этому поводу. Разумеется, Хайнс мог убить Тома и оставить нож в его спине, к тому же Браннону было абсолютно непонятно, кому еще могло понадобиться убивать Эккарта.