Макс Брэнд - Неуловимый бандит

Вне всяких сомнений, именно это и стало тем самым непреодолимым препятствием, заставившим великого бандита расстаться с мешком, набитым сокровищами. И что же теперь оставалось делать Пенстивену?

Дожидаться, когда собеседники наговорятся вдоволь и разойдутся, он не мог. Вода была ледяной, и стоя на одном месте, он всего через несколько минут закоченеет окончательно, а компания на берегу, похоже, и не собиралась расходиться.

И тогда он решил во что бы то ни стало продвигаться вперед. Это был единственный выход. Если сейчас отступить назад, вниз по течению, то рано или поздно его все равно поймают вместе с остальным бандитами. Возможно, кое-кого из них уже нет в живых.

Пенстивен повернулся на бок, перекинул через плечо ремень сумки и начал медленно продвигаться вперед. Он практически лежал на левом боку, и вода покрывала его почти целиком. Над поверхностью оставались лишь ноздри и рот, и ему оставалось уповать на то, что никто из собравшихся на берегу зорких преследователей не станет особо приглядываться к тому, что происходит в воде у самого берега.

И лишь одно обстоятельство было ему на руку — течение ручья, хоть и относительно умеренное в этом месте, все же размыло берег, и той глубины было вполне достаточно, чтобы его тело оказалось полностью скрыто под водой.

Оставалось лишь ползти, дюйм за дюймом продвигаясь вперед. И казалось, что этому мученью не будет конца.

Он глядел вверх сквозь тени, отбрасываемые телами преследователей на поверхность воды, и неожиданно подумал о том, что, наверное, провидению было угодно хранить его, предоставляя чудесную возможность проплыть сквозь само телесное воплощение врагов! Размышляя об этом, он прокладывал себе путь все выше и выше по течению.

Прошел, наверное, целый час, прежде, чем часовые остались позади. Пенстивена одолевало дикое желание выскочить из воды и броситься напролом сквозь заросли. Однако разум возымел власть над чувствами. Патроны, которыми были заряжены его револьверы, давно отсырели. К тому же тело его настолько онемело, что рассчитывать на точную координацию движений не приходилось.

Усилием воли подавив в себе минутный эмоциональный порыв, он, наконец, закончил огибать то жуткое место, где берег клином врезался в течение ручья, и почувствовал, как снова над ним спускается благословенная сень деревьев.

Для гулко стучащего сердца и воспаленного рассудка юноши эта темнота оказалась желаннее всех райских кущ, куда отлетают праведные души.

Он вырвался, теперь он свободен! Стараясь двигаться как можно тише и ещё не вполне отправившись от холода и пережитого страха, он выбрался на берег и едва не оказался под ногами целого табуна из двух или трех десятков лошадей, которые тут же принялись фыркать и бить копытами.

— Кто здесь? — окликнул мужской голос.

Насквозь вымокший и продрогший до костей Пенстивен бросился ничком в грязь и остался неподвижно лежать у самого края зарослей.

Широко шагающие ноги — он не осмелился поднять голову, чтобы увидеть голову и плечи человека — пошли прямо на него и остановились. Шпоры сверкнули почти у самого лица.

— Мне показалось, что здесь что-то есть, — сказал грубый голос, показавшийся Пенстивену оглушительным, словно раскаты грома. — Как будто что-то промелькнуло в темноте. Вот и кони забеспокоились.

— Койот, наверное, — ответил ему другой голос.

— А вот койотом-то здесь и не пахнет.

Ноги отошли от Пенстивена.

Голоса продолжали что-то обсуждать, а Пенстивен медленно пополз через заросли кустарника, стремясь оказаться как можно дальше от опасного места.

Теперь почти все страхи и сомнения остались позади. Он уже даже не обращал внимания на холод, с каждой минутой все больше укрепляясь во мнении, что этим вечером ему все-таки крупно повезло.

Преодолев ещё какое-то расстояние по-пластунски, он встал на ноги, вышел на небольшую полянку и увидел перед собой совершенно белеющую в темноте призрачную фигуру. Перед ним стоял совершенно голый человек; он попятился назад.

— Не бойся, Чужак! — раздался сдавленный шепот Джона Крисмаса. — Это я. Что это у тебя такое? Сумка? Та самая? Черт побери, ты все-таки поймал ее!

С этими словами он подхватил суму, взвесил её в руке и залился беззвучным смехом.

Пенстивен же тем временем уже стащил с себя вымокшую одежду и принялся выжимать её, последовав примеру, поданному Крисмасом.

Вдвоем они быстро управились с этой работой, совместными усилиями отжав вещи так сухо, насколько это было возможно. Затем принялись растираться сами. Пенстивен почувствовал, что кровь быстрее побежала по жилам; надежды вернулись; а мир снова начал казаться простым и уютным.