Макс Брэнд - Всадники равнин

— Обмылок, быстро в повозку! — закричал Питер. — Живее!

Обмылок не заставил себя долго упрашивать. Он в миг оказался рядом с повозкой и вскочил на сидение. По дороге его опередил Питер, проскакавший мимо на своих костылях. Оседланные лошади были привязаны позади повозки. Питер отвязал двоих из них — Лэрриби и коня Джарвина. Он вскочил верхом на Лэрриби, когда повозка уже набирала скорость. Не было никакой нужды лишний раз объяснять Обмылку, что от него ожидают. Он знал, что Питер идет на большой риск, отправляясь следом за неистовым, сметающим все на своем пути табуном дикий лошадей. И все же он хлестнул вожжами по спинам новой пары мустангов, впряженных в повозку, ослабляя поводья и пуская коней вскачь. Лошади сорвались с места, тут же переходя на галоп, бросаясь в густое облако пыли, поднятое с земли только что пронесшимся по дороге диким табуном.

Питер следовал недалеко позади, и расстояние между ними быстро сокращалось. Его взгляду открылась картина, которую он почти ожидал увидеть, и в то же время не смел надеяться, что такое возможно. По улице, навстречу им, бежал трусцой человек, прилагавший все усилия к тому, чтобы бежать побыстрее, и вооруженный двумя пистолетами.

Это был никто иной, как Майк Джарвин, при первой же возможности бросившийся наутек и готовый скорее принять смерть, чем снова угодить в руки своих мучителей.

Никто не остался лежать посреди улицы: Питер Хейл благодарил провидение, волею которого люди успели укрыться от опасности, в то время, как по дороге пронесся табун лошадей. Тем не менее главная цель была достигнута. Толпа, плотной стеной перегородившая улицу и намеревавшаяся во что бы то ни стало довести задуманное до конца, теперь оказалась разобщена, рассредоточена по дверным проемам, верандам и обнесенными заборами палисадникам.

В то же время Джарвин сумел благополучно вырваться на свободу и бросился бежать, чтобы оказаться подальше от того злополучного места. Завидев знакомую повозку, которой управлял Обмылок, он с радостным криком устремился к ней. Но этот маневр не остался незамеченным, и к тому же, похоже, мысль о неотвратимости казни Майка прочно засела в умах горожан. Даже дикие лошади не могли отвратить их от этой затеи.

Какой-то высокий человек выбежал из двери одного из домов — рослый, хорошо одетый парень; в руке у него был пистолет. Питер пришпорил Лэрриби, и огромный конь понесся вперед, обгоняя повозку и оставляя её позади. Высокий парень выстрелил. Из пистолета Майка Джарвина прогремел ответный выстрел, а в следующий момент Питер налетел на парня, сбивая его с ног — он не стал наезжать на него, а просто протянул руку и с силой толкнул, как это обычно делают в футболе. В то время, как жертва с криком опрокинулась навзничь, оставаясь барахтаться в пыли, Питер с удивлением увидел, что это был его собственный кузен, Чарльз.

У него оставалось немного времени на мысленный комментарий к увиденному — ему показалось странным, что Чарльз так горячо желал смерти человеку, который по представленной ему версии, так великодушно вернул все, что ранее выиграл за карточным столом. Хотя, если задуматься, в поведении Чарли обнаруживалось множество качеств, наводивших на размышления.

Теперь люди с поразительной быстротой снова заполняли улицу, но Майк Джарвин уже успел добраться до повозки и благополучно забраться в нее. Увидев это, Обмылок принялся неистово хлестать мустангов, вновь заставляя их перейти на безумный галоп.

Заметив у Майка в руках ужасный обрез двустволки, Питер поспешно направил коня к летящей по улице повозке. Если разрядить это оружие в толпу, подобную этой, то нетрудно себе представить, каковы могут быть последствия. И в конце концов, ответственность за расстрел повесят на Майка. А Питер и Обмылок также окажутся невольно причастными к нему.

Поэтому Питер зычно выкрикнул:

— Майк, если ты выстрелишь из своей пушки, я сам всажу тебе пулю в лоб. Так и знай!

Лицо Майка исказила гневная гримаса. Оглянувшись, он зло глянул в сторону Питера и даже направил дула своего оружия на огромного всадника. Тот ничего не ответил, Джарвин же просто стоял в повозке, широко расставив ноги, подобно моряку, который не обращает никакого внимания на качку корабля, и угрожающе направлял свой обрез то в одну сторону, то в другую.

В собравшейся толпе не было дураков. Все они прекрасно знали, что это было за оружие, и поэтому, не раздумывая, с испуганными криками бросились врассыпную, ища спасения за стенами своих домов. Прогремело несколько выстрелом, но сделаны они были явно наугад. Лишь один из всех стрелял осознанно — человек, занявший позицию на ступеньках бакалейной лавки. В суматохе шляпа слетела с его головы, а по ветру развевались длинные седые волосы. Питер сумел лишь мельком разглядеть его сквозь клубы пыли, которые, несомненно, сохранили жизни всей троице, став их спасением от выстрелов этого снайпера. Дважды пули выпущенные из его винтовки, просвистели у самого уха Питера; и целых три раза прошили стенки повозки, лишь по счастливой случайности не задев людей и коней.