Дэвид Томпсон - Король горы

— Я поверю в это, только увидев, как сияют глаза Аделины при виде моего сокровища.

Зик сразу помрачнел:

— Ах да. Конечно. Золото. Хорошо, сейчас мы позавтракаем и начнем снаряжать тебя в путешествие.

— Я сам могу все купить, — предложил Натаниэль.

— Чушь. Кашу заварил я, к тому же — кто тут у нас богач с карманами, набитыми самородками? Не спорь со мной, за твою упряжь заплачу я. И за одежду тоже.

— Одежда? А моя разве не годится?

Зик рассмеялся, поглядев на вещи Натаниэля, висевшие на спинке кресла:

— Такая одежда хороша для города, сойдет и для путешествия по восточным штатам, но для Дикого Запада тебе нужно кое-что получше.

— Но это отличные вещи, я отдал за них в Нью-Йорке большие деньги, — запротестовал Натаниэль.

— Поверь мне, нью-йоркская одежда — для пижонов, которые ничего не смыслят в реальной жизни.

— Ну да, — неохотно согласился Натаниэль. Слова дяди его не очень убедили.

Изекиэль это заметил:

— Ладно. Попробуем с другой стороны. Из чего твои штаны?

— Из шерсти.

— А куртка?

— Тоже.

— А шапка?

— Тоже шерстяная. И что с того?

— Если бы Господь Всемогущий хотел, чтобы люди ходили в шерсти, он бы сотворил нас овцами, — торжественно заявил дядя. — Шерстяная одежда хороша для города или фермы, но на западе, где у подножия горы ты плавишься от жары, а на вершине утопаешь в снегу, тебе нужна оленья кожа. Шерсть садится, племянник. И вообще, когда живешь в горах, шерстяные вещи через месяц-другой просто разваливаются на кусочки. А оленья кожа — другое дело.

— Ты хочешь сказать, мне надо купить одежду как у траппера? — с затаенной радостью спросил Натаниэль.

— И многое другое.

— Ну ладно, я сдаюсь, делай со мной что хочешь.

— Ты когда-нибудь стрелял из ружья?

Натаниэль замолчал. Он хотел было соврать, но в последний момент передумал и признался:

— Нет.

— Никогда?

— Никогда.

Изекиэль сокрушенно покачал головой:

— Вот что с тобой сделал мой брат!

— Не вини отца. Зачем ему было учить меня стрелять? В Нью-Йорке нет кровожадных индейцев, а мясо можно купить в лавке у мясника.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. И все равно, если мальчик вырастает не умея стрелять — это трагедия. Как он выработает в себе мужские качества — независимость, самостоятельность, — если не может защитить себя и добыть пропитание? Если городская жизнь так влияет на молодежь, значит, она еще вреднее, чем я думал. Города плодят рабов, племянник, мужчин и женщин, которые находятся во власти денег и во всем зависят от своих слуг.

— Я об этом как-то не задумывался.

— Зато я задумывался. Кстати, ты знал, что в молодости мы с твоим отцом часто ходили на охоту?

Натаниэль даже не попытался скрыть удивление:

— Нет, не знал. У нас даже нет ружья. Отец не разрешает держать дома оружие.

— Может, потому, что ружья напоминают ему обо мне, — предположил Зик. Он подошел к стене, у которой стоял карабин, и взял его в руки. — Ты знаешь, что это?

— Карабин.

— Это не просто карабин, племянник. Это «хоукен». Лучший ствол во всей Америке. Такие ружья делают здесь, в Сент-Луисе, мои друзья Джейкоб и Самюэль Хоукены. Этот — пятьдесят восьмого калибра. Я из него сваливаю бизона с двухсот ярдов.

— Двести ярдов? — усомнился Натаниэль.

— Может, когда-нибудь ты побьешь мой рекорд.

— Ты научишь меня стрелять из своего карабина? — спросил Натаниэль.

— Нет, — ответил Зик, — ты будешь стрелять из своего.

Натаниэль вскочил с кровати, стукнувшись ногой о столик:

— Ты не шутишь? У меня будет ружье? Мое собственное ружье?

— Именно так, племянник. Мы окажемся в дурацком положении, если два медведя захотят скушать нас на ужин, а у нас будет один карабин на двоих.

— Мое ружье… Мое собственное ружье…— тихо проговорил Натаниэль. Он чувствовал себя невероятно взволнованным.

Изекиэль улыбнулся и кивком указал на одежду: — Натягивай свои пижонистые тряпки. Надо поторопиться, если хотим завтра убраться из этого гадюшника.

Натаниэль навсегда запомнил этот день, первый из череды ярких памятных дней, которые ожидали его впереди. Вслед за дядей он бегал из одного магазина в другой, как резвый щенок, который изо всех сил старается угодить новому хозяину. Слушая, как Зик рассказывает о своих приключениях, Натаниэль вглядывался в горизонт, за которым лежали неизведанные земли Дикого Запада с их чудесами, тайнами и опасностями.

Изекиэль закупал снаряжение и вещи для племянника, а также провизию, для опустевших кладовых в своей далекой хижине. Большинство покупок Зик оплачивал бумажными деньгами или монетами, за исключением одежды из оленьей кожи для Натаниэля и трех пистолетов (два племяннику, один себе), за них траппер заплатил золотыми самородками.