Что касается остальных ковбоев, то им чужак не очень-то приглянулся. По их мнению, он выглядел так, будто ему туго пришлось прошлой зимой и он не выровнялся с весенней травкой. Большинство считало, что новых холодов ему не пережить, и все как один были уверены — Старик проглотит его живьём. Разумеется, в том случае, если у чужака хватит наглости явиться в Большой дом и нанести оскорбление рассудительности старого дьявола Рестона, заявив ему прямо в лицо, что намерен просить у него работу. Ранчо в октябре — не то место, где можно найти выгодную работу. Тот факт, что этот телок, отбившийся от стада, не знает таких простых вещей, говорит о том, как немного он стоит. И конечно, вся компания потащилась к дому поглазеть в окно, как будет совершаться это убийство. Айсли так расстроила неблагосклонная реакция парней в адрес его протеже, что в минуту внезапного вдохновения он предложил пари на весь свой заработок у Рестона. Он сказал это просто так, но дружки поймали его на слове, и, когда Айсли заключил последнее пари, оказалось, что он прозакладывал своё жалованье наперёд до весеннего загона скота. Но к тому времени, когда Айсли со своим подопечным на буксире подошёл к двери Большого дома, он готов был с радостью отдать вдвое больше, чтобы только снова оказаться на отрогах Волчьей горы или в любом другом месте за много миль от владельца Кэй-Бара с его пресловутым «милым» характером.
Айсли, конечно, влип, однако ныть не собирался. С несравненно большим мужеством, чем горнист армии Кастера, трубивший сигнал второй атаки у Литтл-Бигхорн, [2] В 1876 году у реки Литтл-Бигхорн американский генерал Г. А. Кастер потерпел поражение в битве против индейцев сиу.
Айсли поднял руку и постучал. Правда, для моральной поддержки он мысленно прибег к богохульству, но Ибен покачал головой: «Не упоминай имени Господа Бога твоего всуе, Айсли! Помни, твоя сила равна силе десятерых». Айсли глянул на него испепеляющим взглядом, потом поднял глаза к небу: «Господи, Господи, чем я заслужил это?» Он, правда, не получил ответа сверху, но зато услышал его из глубины дома. Раздражённо-язвительным тоном, от которого попахивало адом и серой, им предложено было войти и закрыть за собой дверь. Кроме того, голос пообещал хорошую порку за грязь из загона или что другое, появившееся на ковре, а также за время, превысившее шестьдесят секунд, которые им выделяются, на то, чтобы изложить просьбу, получить отказ и убраться к чертям обратно, откуда пришли.
Так как это предложение было сделано в тональности буйволиного рёва, что обычно ассоциировалось с благодушным настроением Г. Ф. Рестона-Старшего, то Айсли поспешил им воспользоваться.
— Мистер Рестон, — сказал он, оказавшись внутри дома и позади закрытой двери, — это Ибен, и он ищет работу.
Генри Рестон сначала покраснел, потом побледнел. У него вырвался звук, похожий на рёв рассерженного гризли, который собирается напасть. Потом он подавил этот звук, подождал, пока разомкнутся стиснутые челюсти, махнул рукой в сторону двери и сказал:
— Ну что ж, Айсли, лучшей компании ему для этого не подобрать. Удачи вам обоим.
— Что? — произнёс, задохнувшись, Айсли.
— Ты меня слышал. И не вздумай хлопнуть за собой дверью!
— Но, мистер Рестон, сэр…
Старик поднялся из-за стола. Был он размером с пожилого бизона и такого же милого и кроткого нрава.
— Айсли, ты помнишь, чёрт тебя побери, что я сказал, когда ты прошлый раз притащил сюда бродягу? Ты не прочь устроить тут дом отдыха для всех бродяг и слабаков, которых непогода и холода загоняют в коровники, — пожалуйста! Действуй! Я пытаюсь управлять фермой, а не зимним курортом. А теперь забирай отсюда своего пилигрима и вернись через двадцать минут за расчётом.
По природе своей Айсли не был борцом, но пинать его не стоило. Когда он задирал хвост и опускал рога, то мог за себя постоять.
— Я подожду здесь, — сказал он.
— Что-о-о? Ты кривоногий жалкий перепелятник! Ты что о себе воображаешь, чёрт тебя побери! Думаешь, можешь делать, что хочешь? Вон!!
— Мистер Рестон… — чужак произнёс эти слова так тихо и спокойно, что они упали в накалённую атмосферу громче крика. — Мистер Рестон, — повторил он, — вы напуганы. Зачем срывать свои страхи на Айсли? Почему бы вам не испытать меня?
— Тебя?!
Старик буквально вытаращил глаза.
Айсли почему-то захотелось оказаться далеко-далеко отсюда. Он почувствовал себя крайне глупо, так как не мог не согласиться с тем тоном, каким Старик произнёс это «тебя».Бледный, тощий бродяга со своей пушистой бородкой, добрыми глазами и мягкой улыбкой, в лохмотьях и заплатах, в растоптанных фермерских башмаках, похожий на что-то такое, на что не позарится и кошка… Он спокойно стоит и, хотя все против него, говорит в лицо самому большому скотоводу в бассейне реки Бигхорн: «Испытайте меня!»
Читать дальше