Клиффорд Ирвинг - Король долины

За рекой раскинулось царство тишины. Места здесь были голые, бесплодные, земля сухая. Ни один дымок из печной трубы не поднимался в предвечернее небо. Это была суровая, открытая местность, поросшая сплетением можжевельника, кактусов и, изредка, мескита. Птицы проплывали над головой беззвучно, как хлопья снега, а потом сворачивали туда, где скот щипал едва пробивающуюся траву. Копыта лошадей расплескивали лужицы холодной воды, а там, где под водой был камень, цокали — и стылый воздух отзывался эхом. Какое-то время за ними летел орел, а потом свернул на восток, к горам. Горы все время надвигались на них с двух сторон, все теснее сжимая тиски, так что, когда земля начала подниматься, они оказались в клещах. Теперь нельзя было ни уклониться, ни сбиться в сторону, им оставался только один путь — туда, где смыкались бедра долины. Орел улетел — теперь ястреб плавал над вершинами сосен; потом он сорвался, спланировал вдоль склона и пролетел у них над головами в сторону западных пастбищ. В лесу залаяла дикая собака, и ястреб развернулся в ту сторону, надеясь на поживу. Где-то в чаще ухнула сова.

Они настойчиво поднимались в гору, Клейтон — впереди. К сумеркам они миновали темный коридор сосен и были уже недалеко от перевала. Снег здесь лежал толстым слоем на земле и свисал тяжелыми пластами с ветвей деревьев. Небо затянулось облаками, стало серым и шершавым, и синий вечерний свет лишь кое-где пробивался сквозь случайные разрывы в сером одеяле туч. Клочья тумана путались в зарослях карликовых сосен. Стало холодно, мороз щипал пальцы сквозь мех перчаток, так что время от времени они начинали хлопать себя по бокам, чтобы согреть руки. Уши и носы покраснели. Лошади пыхтели, выдыхая клубы пара, но копыта ступали по густому снегу бесшумно. От чалого валил пар, он начал отставать, и кобыла машинально замедлила шаг.

Они остановились в самой верхней точке Прохода, на перевале; отсюда открывался вид на верхнюю долину. Она была на несколько миль длиннее и шире, чем нижняя, река здесь возвращалась с юга и огибала вдали подножия холмов. Вечерние тени соскользнули со скал и окрасили белую равнину в тусклый голубой цвет.

А вдали, у самого истока долины, располагался город Дьябло. Он лежал в котловине, окруженный косматыми спинами гор Сангре-де-Кристо [1]. По ту сторону хребтов Сангре лежала пустыня. Но здесь перед ними расстилалась самая богатая долина Территории Нью-Мексико. И вся эта долина, вместе со склонами, шахтами, пастбищами и городом, принадлежала Гэвину Рою. Он был король; у него была своя королева, свои бароны, свои прислужники, своя личная армия.

Когда-то у него был и наследник трона… Клейтон тронул поводья и направил свою кобылу медленным шагом по тропе, сбегающей в долину.

Гэвин Рой, отец Клейтона, был первым белым, поселившимся в этой долине.

Он пришел сюда весной, в мае, когда долина распустила цветы над ковром бизоньей травы, окруженная синими горами, склоны которых были местами покрыты зарослями карликовой сосны. Земля была богатая, нетронутая, мягко пружинила под ногой. Он мог смотреть на долину часами, не испытывая желания ни заговорить, ни двинуться с места. Он мог вслушиваться в голоса тишины и ощущать себя чистым, как дитя.

До прихода Гэвина долина принадлежала апачам. Но когда вторгся белый человек и потеснил их, индейский народ растворился в отдаленных каньонах гор Сангре-де-Кристо, оставив свою землю тому, кто оказался сильнее. Четыре человека из Техаса разбили лагерь на берегу реки Дьябло и принялись промывать гальку со дна в поисках золота.

Они работали не покладая рук все долгое жаркое лето, а потом один из них отправился в горы поохотиться на оленя и остался там, убитый апачской стрелой. Другой заболел дезинтерией, и к концу сентября боли так измучили его, что он не мог сесть на мула. С третьим случился солнечный удар; ночью у него разыгралась горячка, он плакал и звал маму. Пришел октябрь. Трава засохла, и высоко в горах, выше линии леса, волки и рыси прятались в темноте среди бесплодных камней и выли, преследуя добычу. Первый снег укрыл глубоким мягким покрывалом промороженную землю; он забивался людям в башмаки, и ноги немели от холода. Ветер дул без отдыха, не утихомириваясь иногда целыми неделями.

Напуганные приходом горной зимы, двое измученных болезнью золотоискателей двинулись на запад, надеясь добраться до Калифорнии. В долине остался лишь один из четверых. Звали его Гэвин Рой.