Фредерик Марриет - Приключения в Америке

Когда это было исполнено, все присутствующие соединились в прощальный хор, испрашивая у Маниту успеха нашему делу. Я дал знак; все мои воины вскочили на коней, и наш отряд, объехав дважды вокруг места собраний совета, умчался в степь.

Два дня спустя другая партия была отправлена к аррапагам.

Между тем в Мексике переменилось правительство; новые люди явились у власти и, как водится, стали замещать своими друзьями приверженцев старого правительства.

Эта перемена отразилась и в Калифорнии; между прочим, и в Монтерэ. Старый генерал Морено под вымышленным предлогом получил отставку и был вызван в Мексику дать ответ по поводу возведенных на него тяжелых обвинений.

Новый губернатор, полумонах, полусолдат, проложивший себе дорогу убийствами, грабежами и низкой угодливостью перед высшими, вздумал править местным населением железной рукой. Монтерэйцы могут вытерпеть много, но под их наружной покорностью и беззаботностью таится искра, всегда способная разгореться ярким пламенем. К тому же иностранцы, поселившиеся в Монтерэ, пользовались многочисленными льготами и отнюдь не желали лишаться их; а так как они вообще были богаты, то пользовались известным влиянием на мексиканцев.

Первые же насилия со стороны нового губернатора вызвали возмущение: население поднялось как один человек и обезоружило гарнизон. Инсургенты заняли президио, а тиран спасся на английском корабле, шедшем в Акапулько.

Как бы то ни было, монтерэйцы еще не хотели изменять мексиканскому правительству. Они требовали только правосудия и решили взять это дело в свои руки. Один из самых влиятельных граждан был единогласно выбран временным губернатором, пока прибудет новый, а затем они вернулись к своим развлечениям и беззаботной жизни, как будто ничего не случилось. Имя изгнанного губернатора было Фонсека; понимая, что только успех мог бы оправдать его, он решил не возвращаться в Мехико, а соединиться с пиратами, грабившими берега по соседству с Гватемалой, и попытаться завоевать Калифорнию своими силами. Ему удалось навербовать человек полтораста бродяг со всех концов света: беглых матросов, беглых каторжников и несколько десятков обитателей Сандвичевых островов, храбрых и отчаянных молодцов, подстрекаемых надеждою на грабеж. С этими силами Фонсека отправился в свою экспедицию.

Тем временем губернатор Соноры, узнав о восстании в Монтерэ, решил наказать мятежников, рассчитывая, что его рвение будет одобрено мексиканским правительством. Как раз в это время из Чигуагуа прибыли войска для усмирения восставших индейцев; губернатор лично принял над ними начальство и повел их в Калифорнию.

Теперь, оставив на время экс-губернатора Фонсеку и губернатора Соноры, я вернусь к моему предприятию.

Габриэль, которого я послал в ближайшую деревню апачей, встретил большую партию на реке Колорадо и вместе с ними отправился на соединение со мной. Мы скоро встретились; апачи с удовольствием выслушали мое предложение; решено было, что сотня вождей и воинов отправится вместе со мной к шошонам заключить формальный договор со старейшинами племени. На обратном пути мы посетили аррапагов, которые уже столковались с нашими послами, приняли и выдали невест, что должно было упрочить ненарушимый союз. Что касается команчей, то ввиду дальнего расстояния и времени, необходимого для путешествия туда и обратно, я отложил посольство к ним до окончательного скрепления союза между тремя народами: шошонами, апачами и аррапагами. Аррапаги последовали примеру апачей, и сотня их воинов присоединилась к нам с целью посетить своих отцов шошонов и выкурить с ними трубку вечного мира.

Наш отряд состоял, таким образом, из двухсот пятидесяти человек, и для того, чтобы иметь достаточное количество дичи для прокормления такого количества людей, мы принуждены были отправиться кружным путем, по направлению к югу, придерживаясь степей, окаймляющих Буонавентуру. Добравшись до берегов этой реки, мы повстречались с партией в пятнадцать человек, среди которых оказались мои старые монтерэйские приятели. Они направлялись в поселок просить у меня помощи против сонорского губернатора, и так как индейцы ничего не имели против их предложения, то я воспользовался этим обстоятельством и отправился вместе с ними. Мой старый слуга находился в этой депутации, и я узнал от него обо всем.

Сонорский губернатор объявил, что он перепорет, как собак, и перевешает самую влиятельную часть населения Монтерэ, главным образом англо-саксонских поселенцев, имущество которых он конфискует в свою пользу. Если бы он сохранил эти планы при себе, то, вероятно, его предприятие увенчалось бы успехом, но монтерэйцы узнали о его намерениях прежде, чем он достиг границ Калифорнии.