Алистер Маклин - Ущелье Разбитых Сердец

Дойдя до конца второго вагона, он остановился и прислушался, после чего осторожно выглянул из-за угла вагона.

На передней площадке третьего вагона, там, где хранились провизия и боеприпасы, на подножке сидел человек и пил прямо из горлышка бутылки.

Дикин без труда узнал в нем Генри.

Дикин прижался к стенке вагона и осторожно перешел к задней площадке третьего вагона. Словно на посту, тут стоял еще один человек. Хотя на лице его на этот раз не было улыбки, ошибиться было невозможно — Дикин видел перед собой черное и круглое, как луна, лицо Карлоса.

Повторив свой обходной маневр, Дикин пробежал к задней площадке первого вагона с лошадьми. Он забрался в вагон и закрыл за собой дверь.

Когда он пробирался в переднюю часть вагона, одна из лошадей нервно заржала. Дикин быстро приблизился к ней, потрепал по загривку и ласково шепнул ей что-то в ухо. Лошадь обнюхала его лицо и успокоилась. Достигнув передней части вагона, Дикин осторожно посмотрел в дверную щель. Карлос, который находился сейчас всего в нескольких футах от Дикина, угрюмо созерцал свои совсем закоченевшие ноги. Дикин подошел к ящику с сеном, осторожно снял верхний слой, достал передатчик и привел ящик в первоначальный вид. Потом он вышел через заднюю площадку и осмотрелся по сторонам. Видимость все еще была нулевой. Он спрыгнул в снег и быстро добрался до конца состава.

Ярдах в пятидесяти от последнего вагона он наткнулся на телеграфный столб. Размотав телеграфный провод, он закрепил его конец у себя на поясе и начал взбираться на столб. Это было тяжелое испытание, так как мороз и снег покрыли столб толстой коркой льда. Когда после больших усилий он, наконец, достиг верхушки столба, то минуты две растирал кисти рук, пока сильная боль — признак возродившегося кровообращения — не убедила его, что опасность обморожения миновала. Тогда он отцепил от пояса конец провода, прикрепил его к телеграфным проводам и скользнул вниз.

Затем он открыл ящик, вынул передатчик и, склонившись над ним, заслоняя его по возможности от леденящего снега, приступил к передаче.

В комендатуре форта Гумбольдт находились Кэлхаун, Белая Рука и еще двое бледнолицых.

Открылась дверь и вошел человек. По его лицу — насколько это позволяли покрывавшие его усы, борода и снег — было заметно что произошло что-то важное.

Кэлхаун и Белая Рука переглянулись, вскочили и быстро направились в телеграфную. Картер сидел на приеме и что-то записывал. Кэлхаун взглянул на него и на второго пленного — телеграфиста Симпсона, кивнул часовым и уселся за свое обычное место за столом. Белая Рука остался стоять.

Картер бросил записывать и вручил листок Кэлхауну. Лицо Сеппа тотчас же исказилось от бессильного гнева.

— Неприятности, Кэлхаун? — спросил Белая Рука.

— Вот послушай:

«Попытка уничтожить вагоны с солдатами не удалась. Жду указаний...»

— Как же эти проклятые идиоты не сумели...

— Слова не помогут, Кэлхаун... Мои люди и я, мы поможем...

— Уж очень плохая сегодня ночь, — Кэлхаун подошел к двери, открыл ее и вышел. Белая Рука последовал за ним. Через несколько секунд их фигуры побелели от густо падающего снега.

— Ты же сказал, что сильно вознаградишь за это. Таковы твои слова, Сепп Кэлхаун.

— Значит, ты готов рискнуть? Даже в такую ночь? — Белая Рука утвердительно кивнул. — Отлично! У восточного входа в Ущелье Разбитых Надежд с одной стороны утесы, с другой — склон, покрытый камнями, за которыми ты и твои люди смогут надежно укрыться. Лошадей можешь оставить в полумиле...

— Белая Рука сам знает, что делать и как.

— Прошу прощения! Пошли! Я прикажу, чтобы они устроили остановку именно в том месте. Справиться с ними тебе не составит большого труда.

— Знаю. И мне это не нравится. Я воин и живу, чтобы сражаться. Резня мне не по душе.

— Вознаграждение будет щедрым.

Белая Рука кивнул, не сказав ни слова.

Оба вернулись в телеграфную. Кэлхаун написал краткий текст для передачи и поручил часовому передать его Картеру.

Картер отстукал текст и Кэлхаун обратился к Симпсону:

— Ну, что он там отстукал?

— "Инструктируйте Банлона остановить поезд через двести ярдов после въезда в Ущелье Разбитых Надежд".

Кэлхаун одобрительно кивнул в сторону Картера.

— Пожалуй, ты доживешь до старости.

В наушниках послышался шум морзянки. Послание было кратким и Картер тут же расшифровал его:

«Принято. Заканчиваем прием».

Кэлхаун благосклонно кивнул вождю пайутов и произнес с довольной улыбкой: