Макс Брэнд - Тропой дружбы

Я остановил гнедую под деревьями на опушке и стал наблюдать за ним. Лично я в карты никогда не играл, хотя видел много всяких игр, но даже не предполагал, что можно играть с самим собой!

Мильтон сдал по пять карт, но не заглянул в лежащие перед ним, а сначала поднял и посмотрел те, что были напротив. Я сидел на Кейт, которая — умница! — затаилась, как мышка, пока он так проделал раз шесть, хмурясь и недовольно покачивая головой. У него, видимо, все пошло нормально, потому что Мильтон ухмыльнулся, закивал седой головой и, похоже, успокоился.

Пока он сосредоточенно играл, подмигивая самому себе, я решил, что все-таки это странно, что человек вот так беззаботно практикуется в карточной игре, будто у него голова не болит о чем-то более важном, например о половине Кристабеля!

Я громко его окликнул. Он мгновенно обернулся и, одним движением неизвестно откуда выхватив кольт, припал к земле и навел его прямо на меня!

Мое сердце чуть не выскочило, поверьте!

— Эй, мистер Мильтон, — крикнул я. — Вы, кажется, не поезд и даже не почтовый дилижанс, а я не разбойник, который хочет его ограбить, потому что он набит деньгами!

Увидев, что это только я, он встал и отряхнулся. Потом вроде как засмеялся и объяснил:

— Эх, сэр, я столько времени провел среди подлых мексиканцев на Рио-Гранде, что даже теперь поневоле опасаюсь любой неожиданности! А ты, парень, уж очень неожиданно закричал! — Он выпрямился и снова засмеялся.

У него был хороший, прямой взгляд. Я не мог устоять и рассмеялся с ним за компанию.

— Вы так долго были на Рио, что в один прекрасный день, глядишь, и сами перестреляете кучу людей, не подумав, — отозвался я.

Он серьезно кивнул:

— Да, пожалуй, мне стоит последить за собой. — Потом спросил: — Ты давно там стоишь со своей лошадью?

— Я-то? Да минут десять. Смотрел, как вы сами с собой играете в карты.

— Видишь ли, это очень интересная игра, — сообщил он, глядя мне в глаза. — Но она требует умения.

— Да, я это видел.

— Если хочешь, я научу тебя как-нибудь, когда у меня будет время, — предложил Мильтон.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Но как-то не хочется брать карты в руки, пока у меня есть деньги. А когда они перестанут водиться, я у вас поучусь.

Он усмехнулся:

— Ты не первый, кто надеется на карты. Но вот что я тебе скажу, паренек. Будь честным, и ты всегда окажешься в выигрыше.

— Так-то оно так, — согласился я, — да только от честной работы бывают мозоли на руках, горбатая спина и плохое зрение.

Он опять расхохотался, и тогда я ему сказал, что Слоуп очень хочет сейчас же его видеть.

— Зачем это? — уставился на меня Мильтон.

— Только чтобы сообщить вам хорошую новость.

Он сразу как-то расслабился, пошел и поймал прихрамывающего мустанга, который пасся неподалеку, бросил ему на спину седло и забрался на него. Мы двинулись назад.

По дороге Мильтон стал восхищаться Кейт, но заявил, что на вид она слишком хороша, чтобы быть настоящей бегуньей. Его мустанг, конечно, тяжеловат, но он готов держать пари на доллар, что обскачет ее до обгоревшей сосны, стоявшей в миле от нас.

Я осмотрел его мустанга. Что ж, могу сказать, у него были свои достоинства. Во всяком случае, все четыре ноги были при нем, а это уже лошадь.

Разумеется, я принял пари, и, когда Мильтон крикнул, мы помчались вперед. Триста ярдов Кейт опережала соперника на корпус, и я наблюдал, как мистер Мильтон нахлестывал своего мустанга. Затем я ее послал. Мне даже не нужно было ей говорить, что она должна сделать. Моя гнедая стрелой пролетела мимо мустанга, как будто его и не было, и мне пришлось даже натянуть поводья, чтобы остановить ее, когда мы были за сотню ярдов до обгоревшей сосны.

Подъехав, Мильтон протянул мне доллар. У него был задумчивый вид.

— Она именно такая, какой выглядит, — произнес он. — В наше время таких уже мало. Сколько ты за нее заплатил?

— Восемь сотен.

— Сними свое седло, а за упряжь я тебе дам двести долларов, — неожиданно предложил Мильтон. — Мне известны места, где такая лошадь стоит гораздо больше!

Я только засмеялся, хлопая Екатерину Великую по шее. Он больше ничего не сказал, но всю дорогу до дому поглядывал на нее сбоку.

Мильтон, конечно, понимал толк в лошадях.

— Вам, видать, приходилось попадать в переделки, когда быстрые ноги под вами кое-что значили? — полюбопытствовал я.

— Переделки-то? Да, я много чего мог бы тебе порассказать, — засмеялся он, но как-то тихо и невесело, если вы понимаете, что я имею в виду. Потом добавил: — Мексиканцы умеют задать скачку, когда им подворачивается случай. Уж они-то здорово тебя погоняют!