Макс Брэнд - Тропой дружбы

Сокс как-то весь изогнулся, скорчился, оскалился, злобно сверкнув зубами сквозь бороду.

И тут вмешался Слоуп:

— Это становится опасным. Ты не свяжешь ему руки, Блонди? А то как бы он не наделал глупостей.

— Я тебе покажу, каких я могу наделать глупостей! — пригрозил Сокс. — Погоди, я еще сверну тебе шею!

Блонди подошел к нему вплотную.

— Тебе осталось жить всего полчаса, — спокойно сообщил он. — Не надоедай нам своей болтовней, а то и этого не проживешь.

Поверженный молча дал связать себе руки за спиной. И наконец мы все вместе, прихватив мистера Сокса, отправились на Кристабель.

За всеми этими происшествиями мы чуть было не забыли о золотой жиле и участке, который из-за нее оказался весь изрытым ямами.

Ничего особенного, на что стоило бы поглядеть, там не было. То есть я хочу сказать, мы обнаружили обычный ров, судя по всему давно заброшенный, так что в нем вполне могли завестись всякие скорпионы, пауки, змеи и прочая живность. Свет от нашей лампы заливал его, перетекая через край.

Мы хорошенько все рассмотрели. Земля была вынута так, что сначала шел довольно ровный ров, затем он углублялся на шаг, а оттуда уходил еще на два вправо и вглубь. Здесь дно рва повышалось и он заканчивался огромной кучей вырытой земли вперемешку с камнями. А сразу за ней вверх и вкось поднималась скала. Впечатление создавалось такое, как если бы эти кучи земли перед ней образовались от мощного взрыва, но никто не позаботился раскидать их и поковыряться в самой скале на предмет, нет ли чего там.

— Есть здесь на что посмотреть? — поинтересовался Слоуп, стараясь скрыть разочарование.

— Нет, ни черта здесь нет. Всего только грязная дыра в земле, если хотите знать правду, — ответил ему Сокс. — В ней нет ничего стоящего. Так что вы с самого начала были просто тремя дураками.

— Ну да! — возразил Блонди. — Стал бы Бонанза Крис тратить пятьдесят тысяч, чтобы сохранить эту ничего не стоящую яму! Стал бы он нанимать головорезов ради такого пустяка, знаем мы!

Сокс ничего не сказал, а только глухо заворчал. Он ни на секунду не сводил с меня взгляда, и глаза у него, даю слово, сверкали, как у ягуара ночью!

Я обследовал стены рва, однако не нашел ничего такого, что заставило кого-то его вырыть. Но ведь я не был специалистом. Поэтому мог только смотреть во все глаза туда, куда мне указывали.

Вот Блонди, казалось, разбирался в этом лучше меня. Он вернулся к началу рва, внимательно оглядывая каждый дюйм стены, а потом на обратном пути так же придирчиво осмотрел другую стену. Потом мы опять все дружно уперлись в склон скалы, не испытывая никакого удовлетворения от наших исследований.

Слоуп и я, мы оба глядели на Блонди и ждали, что он скажет, но тот держал рот на замке и челюсти сжал так, будто цеплялся зубами за веревку, повиснув на ней над пропастью.

В общем, выглядел очень серьезным и задумчивым.

Затем Блонди снова прошел к устью рва, слегка наклонившись и выступая большими резкими шагами. Там он сел, и мы все, кроме Сокса, уселись с ним рядом.

Мы со Слоупом молчали, понимая, что говорить должен Блонди. Только Сокс начал потихоньку посмеиваться. Конечно, все это доставляло ему настоящее удовольствие.

— Приятель, — обратился к нему Блонди, — если ты будешь смеяться, мне придется сделать твой рот гораздо шире, чем он был до сих пор, только не думаю, что после этого тебя сможет развеселить еще какая-нибудь шутка!

Слоуп неловко засмеялся:

— Можно подумать, Блонди, что ты и в самом деле собираешься расправиться с беспомощным пленником, который…

— Да заткнись ты! — рявкнул Блонди.

Великан вздрогнул и весь напрягся. Он промолчал, но, судя по всему, глубоко обиделся.

Мы довольно долго сидели не разговаривая.

Наконец Блонди неожиданно спросил:

— Послушайте, кто-нибудь хочет сказать? Есть какие-нибудь идеи, кроме моих, зачем эту чертову гору взорвали?

Ну, я прилег себе на землю и стал так и эдак обмозговывать эту мысль, лениво и медленно, как это бывает, когда дело уже закончилось и больше ничего для вас не значит. Сначала припомнил все, что с нами происходило, пока мы шли к прииску. Потом моя память поползла страшно медленно, потому что я принялся рассматривать каждый шаг, который мы здесь сделали, все время ощущая затхлый, сырой воздух заброшенного подземелья, подмечая, как отражался на скале свет лампы и все такое. Вспоминал, как в мое сердце вдруг прыгнула надежда и я будто увидел блеск золотого песка, стал засовывать в эту груду пальцы, чтобы захватить полные пригоршни. Но потом, как только мы подошли поближе, сияющие золотом россыпи оказались плоской каменной плитой! И вот, исследуя старый ров, мы трижды ткнулись носом в обломки скал, которым он кончался. Снова и снова я видел перед собой эти камни, один за другим, и покачивал головой, очень расстроенный.