Макс Брэнд - Тропой дружбы

— Ну, ты освободился? — прошептал Блонди.

— Тебе это удалось? — поинтересовался Слоуп.

Я старался изо всех сил, тер на одном месте как сумасшедший, но мои руки все еще оставались крепко связанными. Казалось, меня держала одна-единственная нить, но она была крепкой, как железная цепь! И вдруг внезапно лопнула. Я почувствовал, как веревка разматывается на запястьях, и дернул раза три посильнее. И вот — мои руки освободились, я вытянул их вперед перед собой!

И сразу метнулся к двери.

Блонди тихо-тихо выдохнул:

— Хочешь нас оставить, малыш?

— Он и не думает этого делать, — одернул его Слоуп так спокойно, что я чуть не благословил его за эту веру в меня.

Тихонько повернув ключ, торчащий в двери, я подтащил к ней стул и подсунул его спинку под круглую ручку. Потом бросился к Слоупу.

В это время из соседней комнаты ясно донесся сердитый голос Бонанзы:

— Что-то ты долго ходил!

— Это все из-за клерка, — ответил ему Ларкин. — Проклятый придира, устроил целую кутерьму. Сначала все тыкал носом в обе бумажки, сверяя подписи и спрашивая, почему на моей она такая неуверенная. Затем потащился показывать ее кому-то из начальства, тот к кому-то еще более главному. Но в конце концов выдали мне конверт, вот он.

Все это время я пытался развязать веревку на руках Слоупа, но она была будто из троса.

— Есть нож? — спросил я у Блонди.

— Нет, черт побери! — отозвался он. — Попробуй мой узел.

Я прыгнул к нему и взялся за его веревку, но с ней оказалось то же самое! Все узлы были затянуты так туго, что я ничего не мог сделать.

Тогда я снова перебежал к Слоупу, потому что мне казалось, что хоть Блонди смелый и честный парень, но и сотня таких, как он, не стоят одного моего великана. Однако проклятый узел не хотел поддаваться.

И тут я услышал рев Бонанзы:

— Проклятие, здесь чистая бумага!

— Эге, да тут, видно, жульничество! — подсказал Ларкин.

— Ты, грязный ублюдок! — завопил Крис. — Я же с тебя живого шкуру спущу! Верни немедленно что вытащил отсюда!

— Я ничего не брал. Даже не думал брать!

— Врешь, собака!

— Послушай!. Ведь я передал тебе конверт с целой печатью!

— Ах ты, дьявол! — так тихо, что едва было слышно, произнес Бонанза. — Действительно, она была цела. Они обманули меня. И это сделал не кто иной, как рыжий щенок. У придурка на такое мозгов не хватило бы. Пойдем со мной, Ларкин. Я покажу им, как со мной шутить!

Конечно, то, что слышал я, слышали и мои приятели, но они даже бровью не повели. Никогда я еще не видел парней с такими крепкими нервами!

Как раз тут я возблагодарил Господа, потому что один из узлов вдруг ослабел и поддался моим пальцам. Но у меня так тряслись руки, что я его упустил!

А те двое разбойников подошли к двери, кто-то из них повернул ручку, и Бонанза пробормотал:

— Странно, не могла же она сама закрыться! — И, подергав дверь, негромко констатировал: — Черт побери, они ее заперли изнутри. Значит, кто-то развязал веревки, наверное, Слоуп, с его слоновьими лапами. Какой идиот догадался связать ему руки спереди? Ларкин, давай быстрее к заднему входу. Позови кого-нибудь из ребят!

Раздался топот — это Ларкин побежал сломя голову, а потом… Бонанза налег жирным плечом на дверь.

Она была из довольно тонкой фанеры, уже покоробленная, поэтому затрещала от первого же нажима. Замычав от усилий, Крис ударил посильнее и на этот раз влетел прямо на нас. А я все еще не развязал этот проклятый узел!

Теперь слушайте! Вот так, лицом к двери, стоял Слоуп, у стены — Блонди, а я, весь скрючившийся и съежившийся, работал за спиной великана, борясь до последнего, как тонущая крыса, да только, видно, без толку, потому что у этого отъявленного плута Бонанзы было преимущество, и к тому же ему везло.

Он спросил:

— Ну что, мистер Дюган, думали, сможете оставить меня с носом?

Конечно, Слоуп ничего не ответил, возможно, даже не понял это выражение.

— Да, — продолжил Крис, — уверен, вы хотели оставить меня с носом. Провернули маленький удачный трюк, на который, думаю, вас натолкнул этот грязный щенок. Но ваш номер не прошел. Я обхожу такие ничтожные препятствия так же просто, как сейчас прошел в эту дверь, которую вы так ловко ухитрились запереть. Это из-за идиота Ларкина ваши руки оказались связанными спереди.

— Да, кажется, это была оплошность, — подтвердил Слоуп.

Бонанза заревел как зверь:

— Я покажу тебе оплошность, ты, придурок!

— Думаю, это несправедливо, — сказал Слоуп. — Я, конечно, не очень сообразительный. Но полагаю, что у меня здоровый рассудок.