Макс Брэнд - Вне закона

— Что-то случилось? — встревоженно спросила она Энтони.

— Да нет, — ответил шериф и сообщил ей о смерти Джея Кресса.

— Тогда у Ларри больше никаких проблем, — грустно подытожила девушка.

— Черри, ты почему-то побелела, — заметил шериф. — Уж не заболела ли?

Девушка помедлила с ответом. Было видно, что она колеблется.

— Хорошо, Цыпленок, — произнесла наконец. — Понимаешь, просто я попыталась сыграть игру с чересчур огромными ставками. Играла и очень надеялась на выигрыш. А когда мне уже показалось, что я выиграла, удача отвернулась от меня и все пошло прахом. Теперь я скачу домой.

Цыпленок Энтони пристально посмотрел на девушку.

Он прекрасно понял, о чем она говорила, поскольку никаких тайн в таком маленьком городке, как Крукт-Хорн, не было.

— Ясно, — произнес шериф. — А теперь послушай меня. Поверь, в честной игре проигравших не бывает!

— Ты так думаешь? — оживилась девушка.

— Я это точно знаю, — заверил Энтони. — Возвращайся в Джексон-Форд и жди своего часа. Карточная колода большая, тебе обязательно выпадет козырной туз!

Черри улыбнулась, но ее лицо так и осталось белым.

Махнув на прощанье шерифу рукой, она пришпорила коня и с места пустила его в бешеный галоп. А Цыпленок Энтони, глядя ей вслед, подумал: «Никогда уже эта чудесная девушка не встретится с тем, кого так сильно любит. Гордость не позволит».

Остаток пути до дома банкира лошадь везла его медленным шагом. У шерифа было ощущение собственной ненужности. Все вокруг словно зациклились и говорили только о Линмаусе. Да, сейчас героем для них был Ларри, а он, шериф, — только передатчиком волнующих новостей, да к тому же не совсем свежих!

У ворот усадьбы Оливеров он увидел странного вида человека, который взмахом руки остановил его. Это оказался брат Хуан.

— Друг мой, ты с хорошими новостями или с плохими? — обратился он к шерифу.

— С хорошими.

— Тогда проезжай. Я здесь вроде часового — оберегаю этот дом от неприятностей.

— И Линмауса тоже?

— Конечно, и его, — кивнул францисканец.

— Тогда скажи, что тебя так к нему притягивает?

— Брат, когда видишь в цирке идущего по проволоке канатоходца, то всегда желаешь ему удачи.

— Тогда я успокою тебя, — произнес Энтони. — Это раньше Линмаусу было опасно появляться среди людей, а сейчас ему уже ничто не грозит.

— Я всегда молился за него, — улыбнулся брат Хуан, — но отныне ничто не омрачит его жизнь. Всевышний указал ему путь к добру и смирению!

Подъехав к дому, Энтони спрыгнул с лошади рядом с прохаживавшимся по двору банкиром. Уильям Оливер поздоровался с шерифом вежливо, но довольно сдержанно. Однако эта сухость в общении сразу же исчезла, как только Цыпленок рассказал банкиру о предсмертной исповеди Кресса.

— Судья! — громко крикнул мистер Оливер.

Судья Бор тотчас вышел из дома. Он был бледен, его пухлые щеки отвисли, глаза выглядели усталыми. На губах застыла кривая улыбка.

— Судья, у нас есть признание Джея Кресса, сделанное им перед смертью, — сообщил банкир. — Оказывается, Кресс вынудил Линмауса разыграть тот гнусный спектакль в салуне. Сделал он это с помощью денег, которые жульническим путем выиграл у Линмауса. У этого шулера были две монетки, каждая из которых имела на обеих сторонах одну и ту же чеканку. Представляете, какой мошенник? Линмаус, которому нужны были деньги, чтобы жениться на моей Кейт и завязать со своим преступным прошлым, попался на его удочку и сильно проигрался. Думаю, этого факта достаточно, чтобы ваше мнение о бедняге Линмаусе теперь изменилось. Что скажете, судья?

Бор вздохнул с явным облегчением.

— В суде я уже отсидел, Оливер, — заявил он. — Произнес последнюю речь и теперь уже светиться на людях не буду. С меня хватит. Хоть и сгорел мой дом, но у меня еще остались семья и ранчо. Больше ничего. А Ларри Линмаусу могу пожелать только счастья. Кстати, где же он сам?

— Да, где он? — оживился шериф. — Я тоже хочу пожелать ему счастья. И чем скорее, тем лучше.

— Не думаю, что он к вам сразу же выбежит, — улыбнулся Оливер. — Послушайте!

Он поднял руку, призывая к тишине. Но молчания собеседников совсем не потребовалось, чтобы услышать веселую музыку, радостный девичий смех, которому вторил мужской голос, раздававшиеся в доме банкира.

— Кажется, она ему что-то читает, — улыбаясь, предположил мистер Оливер. — Теперь им вместе всегда будет хорошо.

— А чья это лошадь на привязи? — поинтересовался шериф.

— Как чья? Это же Фортуна Линмауса! Ее только что привел Том Дэниельс. Кстати, шериф, Том Дэниельс вам не нужен? Может, у вас к нему какие-нибудь вопросы?