Клифтон Адамс - Красные рельсы

«А, впрочем, к черту Джона Эверса!» — подумал он, доедая последний кусок жесткого жилистого бифштекса. Время обеда прошло, и зал почти опустел. Атена принесла ему кофе.

— Есть яблочный пирог и шоколадный торт. Но торт вчерашний.

От десерта Конкэннон отказался, зато попросил еще чашку кофе.

— Миссис Аллард… — Было смешно продолжать называть ее миссис Аллард, но обратиться к ней по-другому он не осмеливался. — Миссис Аллард, можно с вами минутку поговорить?

Она взглянула на Дункана. Повар пожал плечами и изобразил равнодушие.

— Если вам угодно, мистер Конкэннон.

— Так вот, — неловко начал Конкэннон. — Я больше не работаю на железной дороге. Я возвращаюсь в Канзас-Сити искать новую работу. Вы как-то говорили, что собираетесь вернуться в Канзас к родителям. Вот я и подумал…

Он почувствовал, что говорит сплошные нелепости. Атена Аллард серьезно смотрела на него, совершенно не подозревая, что он имеет в виду.

— Я подумал, что когда все будет позади, я, может быть, зайду к вам как-нибудь. Если окажусь в тех местах. Конечно, с вашего позволения.

К черту Рэя Алларда! Он выплатил свои долги. И Атена была здесь не при чем.

Сначала ему показалось, что она и не собирается ему отвечать. Она все смотрела на него с хорошо знакомым ему отсутствующим видом. Затем на ее губах появилось подобие улыбки, и она как будто вздохнула.

— Я доставила вам много неприятностей, мистер Конкэннон. Теперь я понимаю это и чувствую себя виноватой. Но тогда мне казалось… — Она подбирала слова. — …казалось, что я никогда не смогу свыкнуться со смертью Рэя. У меня не осталось ничего, кроме его репутации, и я хотела спасти ее. Это стало моей заветной мечтой. Глупо, не правда ли?

— Вовсе нет…

— Глупо, — повторила она, глядя на противоположную сторону улицы. — Теперь я это понимаю. Рэй погиб, и это уже ничто не изменит. — Она снова посмотрела на Конкэннона. — Я тоже скоро уеду из Оклахома-Сити. Может быть, даже завтра, если Пат найдет другую официантку.

— Вы отправитесь в Канзас-Сити? — Конкэннон откашлялся. — Так вот я и говорю: может быть, когда вы устроитесь там, то позволите бывшему железнодорожному агенту навестить вас?

Она грустно улыбнулась.

— Это будет ни к чему, мистер Конкэннон. Вы просто потеряете время, и все.

— Время! Да у меня его теперь предостаточно.

Он встал, не дожидаясь, пока она ответит ему повторным отказом.

— Надеюсь, вы удачно устроитесь. Желаю счастливого пути.

Выходя из кафе, он чувствовал себя полным идиотом. Перейдя улицу, он направился навстречу темной фигуре, стоявшей у жестяной мастерской.

— Интересно, как вы умудрились стать инспектором, — сказал он Эверсу. — Вы даже не можете проследить за человеком на улице и остаться незамеченным.

Эверс улыбнулся и попыхтел сигарой.

— Я размышлял над вашим случаем, Конкэннон, — сказал он, не отвечая на замечание. — Мне следовало подумать о нем давно, но у меня были другие заботы. Что у вас за дела с Марвином Боуном?

Конкэннон вздрогнул.

— Что вы имеете в виду?

— Когда агент железнодорожной компании проводит столько времени с продажным полицейским, это дает инспектору полиции пищу для размышлений. Вот что я имею в виду.

Поначалу Конкэннон не нашел, что ответить. Еще совсем недавно он считал Боуна честнейшим человеком и полагал, что все остальные придерживаются того же мнения. Но недооценивать Джона Эверса было ошибкой.

— С чего вы решили, что Боун — продажный? — спросил он.

Эверс пожал плечами:

— Интуиция. В городе продажных полицейских Боун выглядит слишком уж честно. У меня такое впечатление, что он чего-то ждет. А когда дождется, вы окажетесь в ловушке. Ведь вы в них уже оказывались, Конкэннон?

Конкэннон пристально посмотрел на него.

— Вы случайно не пьяны, мистер Эверс?

— Я никогда не бываю пьян, Конкэннон. И я никогда не отпускаю ценного работника, если могу поступить иначе. Вам еще не поздно исправить положение…

— Какой ценой? — спросил Конкэннон с улыбкой.

— Скажите, что происходит между вами и Боуном. Это касается ограбления?

Видя, что Эверс выбрал опасный путь, Конкэннон счел благоразумным дать задний ход.

— До свидания, мистер Эверс. Скоро я уже буду в канзасском поезде. Если вы считаете меня причастным к ограблению, можете телеграфировать в полицию.

Он повернулся и пошел в направлении Бродвея. Инспектор, с трудом поспевая за ним, двинулся следом.

— Вы болван, Конкэннон, — продолжал он. — Не забывайте, что при ограблении погиб почтальон. Не становитесь соучастником преступления.