Эдвард Эллис - Сет Джонс, или Пленники фронтира

Вскоре он пересёк небольшой ручей, который пенился и ярился в своих каменистых берегах, и вышел на тропу, что вела к дому Хаверленда. Хотя он верно оценил, где находится, но просчитался с расстоянием. Когда он пересекал ручей в нескольких милях выше, было уже темно, и беглецы уехали. Он знал, что эта река или ручей приведёт его прямо к искомой хижине, и решил до конца пути держаться берега. Он ехал довольно медленно из-за густого подлеска, который рос на берегу. Когда он добрался до места, от которого до дома Хаверленда оставалась одна миля, уже наступила ночь.

– Давай, мой добрый конь, мы ехали дольше, чем я ожидал, но мы почти у цели. Эй, что это значит?

Последнее восклицание было вызвано тем, что он увидел в небе зловещие отблески.

– Может быть, горит дом лесного жителя? Невозможно! Это то самое место. Небеса, что-то случилось!

Обуреваемый сильными, болезненными чувствами, Эверард Грэм (так его звали) поторопил своего коня к тому месту, откуда исходил свет. Он проскакал столько, сколько мог рисковать конём, затем спешился, привязал его и осторожно пошёл пешком. Свет был такой сильный, что он счёл необходимым идти с большой осмотрительностью.

Через несколько мгновений он всё увидел.

Дом Хаверленда, тот самый дом, к которому он хотел поспеть к вечеру, был охвачен пламенем. Вокруг прыгали и танцевали множество тёмных фигур. В сильном свете огня они выглядели как демоны на призрачном пиру.

Грэм на миг замер от ужаса и удивления. Он ожидал увидеть сожжённые тела Хаверленда и его семьи или услышать их предсмертные стоны. Но, продолжая всматриваться, он понял, что либо их убили, либо они спаслись, поскольку здесь их очевидно не было. Он не мог думать, что они спаслись, а, значит, они были убиты и сгорели в пламени.

Это была призрачное, сверхъестественное зрелище: небольшая хижина трещала в огне, отбрасывала на поляну странные тени и освещала лес так же ярко, как солнце в полдень, множество смуглых фигур прыгали и вопили в диком восторге, а вокруг, как океан тьмы, молчала бескрайняя дикая местность.

Постепенно пламя ослабело, и деревья погрузились во мрак. Крики дикарей затихли, и они исчезли. Строение, до сих пор охваченное огнём, сейчас превратилось в кучу углей, которые красным жаром светились в темноте.

* * *

Через час или два к светящимся руинам невидимо и безмолвно проскользнула тёмная фигура человека. В свете тлеющих углей, казалось, что это привидение или просто тень разрушенного здания. Человек временами останавливался и прислушивался, как будто ожидая услышать чьи-то шаги, а затем продолжал призрачный обход руин. Несколько раз он вглядывался в угли, разыскивая белеющие человеческие кости, а затем отшатнулся и замер, погрузившись в болезненные раздумья. Это был Эверард Грэм, который искал останки Хаверленда и его семьи.

– Ничего не вижу, – задумчиво сказал он. – Может быть, они спаслись? Или их тела жарятся в углях? Что-то подсказывает мне, что это не так. Тогда что с ними стало? Как они смогли ускользнуть от ярости дикарей? Кто предупредил их? О, боже! Несмотря на надежду, которую я питаю, мои чувства говорят мне, что для неё нет оснований. Печальна судьба тех, кто в такие дни остаётся беззащитным.

– Верно, клянусь богом!

Грэм вздрогнул, как будто его подстрелили, и огляделся. В нескольких ярдах он увидел очертания человека, который смотрел прямо на него.

– Кто вы такой, – спросил Грэм, – что явились в это место?

– Я Сет Джонс из Нью-Гэмпшира. А кто вы такой, что пришли сюда в это время?

– Кто я такой? Я Эверард Грэм – друг человека, дом которого лежит в руинах и который, боюсь, был убит вместе со всей своей семьёй.

– Вот как? Но не говорите так громко. Нас могут заметить. Отойдёмте, чтобы нас не увидели.

Говоривший отступил в темноту, и Грэм последовал за ним. Сначала у Грэма возникли слабые опасения, но голос незнакомца успокоил его. Грэм последовал за ним без колебаний.

– Значит, вы друг Хаверленда, да? – шёпотом спросил Сет.

– Да, сэр. Я познакомился с ним до того, как он сюда переехал. Он был близким другом моего отца. Я обещал, что навещу его, как только смогу, и вот почему я здесь.

– Но вы, кажется, выбрали не самое безопасное время.

– Кажется. Но если бы я ждал более безопасных времён, то никогда не смог бы приехать.

– Верно, клянусь богом!

– Но скажите, вы что-нибудь знаете об этой семье?

– Кажется, да. Я как раз был здесь.

– Они убиты или схвачены?

– Ни то ни другое.