Константин Калбазов - Фронтир 4

Варакин еще раз взглянул в окно на бригаду чернокожих, в настоящий момент сноровисто разгружавших повозку привезшую каменные бруски, и отвернулся. Бог с ними, с рабами и с валийцами. В конце концов, он не собирается заниматься искоренением этого явления. Пусть этим занимается кто‑нибудь другой, а у него и своих проблем более чем достаточно. Именно они‑то и привели Сергей и его друзей в Аланаку.

Как и предполагалось, достаточно было отдалиться от форта на изрядное расстояние, чтобы оказаться в относительной безопасности. Конечно оставались еще и арачи, но от этого уж никуда не деться. Укромного уголка и пары часов задушевной беседы стало достаточно для того, чтобы получить исчерпывающую информацию.

Не сказать, что Серей после этой беседы остался доволен собой или испытал чувство удовлетворения. Подобное может доставить удовольствие только конченым психам или садистам. Он просто делал то, что должен был делать. Да, Мойсес не был ему врагом. По большому счету он просто делал свою работу. Не был врагом ему и генерал–губернатор, который уже обеспечил себе старость и просто заботился об интересах своей страны, причем делал это по собственной инициативе. Вот только понятие «ничего личного», к Варакину не имело никакого отношения.

Получается, что никто не ненавидит ни его, ни окружающих его людей, а кровь при этом льется самая настоящая. Ну и как он должен относиться к таким людям? Постараться понять их мотивы и стремления? Начать относиться к этому как к неизменному побочному эффекту? Ну уж нет, такие номера с ним не проходят. Он ничуть не лукавил, когда говорил Луйке Забару, о том, что каждый подобный выпад им будет восприниматься не иначе как личное.

С одной стороны он отправился сюда, для того чтобы решить вопрос с Донбасом. Потеряв одного подручного, граф Канор найдет другого и все вернется на круги своя. С другой, он здесь, чтобы посчитаться за уже пролитую кровь, и за ту, что еще прольется. Именно стараниями генерал–губернатора арачи получили оружие и стали много сильнее. Не стоило графу обращать свой взор в сторону Донбаса, ох не стоило.

— Ну как там, Хват?

Сергей все же имел характерный ацент, который легко выделяли даже валийцы, в той или иной степени владеющие рустинским, поэтому разведка полностью легла на плечи друзей. Хват немного разговаривал на валийском, и выступал в качестве лидера. Сергей и вовсе не покидал съемной квартиры. Никто не должен связать то, что должно было произойти с Донбасом.

— Кисло, командир, — опрокинув в себя махом, кружку воды, с не менее кислым видом ответил Хват.

Время проведенное в степи и переходе по Изере в Аланаку, без капли спиртного, явно пришлись ему не по вкусу. Наложил свой отпечаток и сухой закон в Донбасе, но там хотя бы было пиво. Сергей откровенно считал, что большинство бед происходят из‑за чрезмерного употребления горячительных напитков, а потому настроен был к ним сугубо отрицательно.

Проигнорировав, выражение лица друга, Варакин продолжал с самым внимательным видом смотреть на бывшего вора. Он не собирался потакать ему, и уж тем более, когда они задумали убийство высокопоставленного лица.

— Генерал–губернатора всегда сопровождает эскорт из десятка драгун, — поняв, что кроме воды ему ничего не получить, продолжил Хват. — В резиденции постоянно квартирует взвод солдат. В его усадьбе то же охрана из десятка военных, плюс эскорт, когда хозяин дома. Поговаривают, что еще совсем недавно ничего подобного не было. Все было куда как скромнее. Десяток в резиденции, пара в усадьбе и пара в конвое. Больше для статуса чем для охраны. Но с месяц назад все изменилось.

— То есть, он хорошо осведомлен обо мне и зная мой характер, предпочел перестраховаться?

— Не льсти себе, командир. О тебе он разумеется знает многое, но дело совсем не в Донбасе. Месяц назад, в Аланаке произошли беспорядки.

— Ты про выступления за отмену рабства?

— Именно. Тогда раздалось несколько выстрелов. Стрелявших взять не удалось, никто не пострадал. Однако, охрану его превосходительства усилили.

— От этих бунтовщиков стоит ожидать чего‑то серьезного?

— Слухи ходят разные. Одни утверждают, что протестующие против рабства, выступают за сугубо мирное решение вопроса и намерено на акции отправляются без оружия. Другие думают, что это опасные смутьяны, которые любыми способами хотят поднять восстание и вооружить чернокожих. Есть и те, кто предполагает, что те выстрелы провокация со стороны властей, мол это их подсылы устроили стрельбу, чтобы развязать губернатору руки. Лично я склоняюсь к последнему. По столице и префектурам прошла целая волна арестов, ведется следствие.