Э. Шевалье - Черноногие

Дрожь ужаса пробежала по всему телу Кенета. Но он прошел мимо и подошел к кострам. Волк лежал перед палаткой Саула Вандера и, по-видимому, крепко спал. Разумеется, Айверсона он не провел своим притворством. Измученный нравственными и физическими потрясениями, Кенет, однако, не спал до тех пор, пока не послышался голос Саула Вандера.

Он призывал одного за другим всех людей и шепотом отдавал приказание отправляться в путь. Вот он подошел к Нику, которому снились дикари и «затруднительные обстоятельства». Саул дотронулся до него пальцем, и в тот же миг охотник схватился за оружие и был готов к бою.

— Тише, тише! Время отправляться в путь, — сказал Саул, — обойдите караул и предупредите часовых. Но без шума, как можно тише, понимаете ли?

— Шуму от меня будет не больше, чем от бегущей мышки, ей-богу! Право слово так, а я ваш покорный слуга!

— Скажите часовым, чтобы оставались на местах еще десять минут и потом присоединились к нам как можно скорее.

— Непременно, — отвечал Ник, отправляясь исполнять возложенное на него поручение.

Кенет нетерпеливо ожидал его возвращения, и тот вернулся, когда лошади были уже оседланы и ослы навьючены.

— Товарищи! — воскликнул он в сильном волнении. — Сам ад играет с нами штуки, ей-богу так! Верно как и я ваш покорный слуга. Один из наших людей находится в страшно затруднительных обстоятельствах.

— Что случилось? — спросил Саул.

— Тот часовой, который был поставлен поблизости оврага, теперь изрублен, и с его черепа содрали скальп.

Все охотники собрались около Уинфлза.

— Его поразил ножом в сердце какой-то силач, подкравшийся сзади. Рана глубока и смертельна, это я вам говорю. Бедняга так и не узнал, кто его ударил, в этом я уверен. И голова-то у него чуть держится на туловище. Да, невесело на него смотреть.

— Храбрые воины должны быть всегда готовы к подобным случайностям, — сказал Саул, — это отнюдь не должно нас удивлять. Всем нам, вольным охотникам, может представиться случай так закончить свою жизнь, одному немного раньше, другому немного позже, понимаете ли?

— Истинно так, нас окружают опасности. Никто не знает, что завтра с ним будет. Охо-хо-хо-хо! — вздохнул Авраам с гнусавым окончанием плачевнее обыкновенного.

— И опасность не уменьшится, несмотря на все хорошее, что вы совершите, — проворчал Ник.

— У каждого свое ремесло, — возразил квакер коротко.

— Но самое удивительное я еще не рассказал, — продолжал Ник. — Я нашел еще краснокожего, у которого голова разрублена пополам таким ударом, который мог нанести только великан или сам черт.

— Друг Ник, покайся в своем нечестии, — сказал Авраам наставительно.

— Нечестии? Кто говорит о нечестии? Никогда подобная вещь не протекала в жилах Ника, если вам охота распутать со мной какое-нибудь затруднительное обстоятельство, то прошу вас твердо держаться справедливости. Что же касается краснокожего, — продолжал он, обращаясь к Кенету, — то на нем видны те же следы, что замечены нами в лесу. Вы могли бы это так же хорошо объяснить, как и я. Он лежит в двух шагах отсюда. Прелюбопытно…

— Совершено ли это вольным охотником? — спросил Саул озабоченно. — Понимаете ли?

— Не понимаю и не хочу понимать того, чего мне никто не пояснял.

— Охотники, если кто из вас убил краснокожего, признайтесь! — потребовал Саул.

Никто не откликнулся на это предложение.

— Вижу, что дело не так легко объясняется, — продолжал Саул, — и потому лучше не будем терять времени на разговоры. Умер один из наших товарищей. Похороним его. Друзья! Скорее копайте могилу и похороните его.

Сидя на лошади, Сильвина слышала этот безрадостный разговор. Волк занимал свое обычное место, рядом с ней. Смотря то на него, то на нее, Кенет полагал, что грозные события, вероятно, охладят горячность Сильвины и заставят ее вернуться в Селькирк. Эта надежда несколько успокоила его тревогу. Он вскочил на коня с твердой решимостью не выпускать из вида молодого индейца, который с гордостью заткнул за пояс оружие, полученное от Марка Морау, и занял свое место около Сильвины.

Некоторое время они ехали в молчании. Рассказ Ника заставил призадуматься, и Кенет напрасно искал предлог, чтобы вступить с ней в разговор. Мысли теснились в его голове. Наконец, подходящий повод к разговору был найден.

— Очень странны события этой ночи, — заговорил Кенет.

— Да, — отвечала Сильвина задумчиво, — они произвели на меня глубокое впечатление. Этот край наводнен диким народом и буквально кипит грубыми страстями, их интересы приходят в столкновение каждую минуту. Не в одних цивилизованных странах существует чувство глубокой ненависти: это чувство живет и посреди пустынь. Но здесь мщение быстрее, осязательнее и ужаснее на первый взгляд.