Павел Давыденко - Матриархия (СИ)

И никаким ведь словом даже не обмолвились, никак не намекнули что должно быть во втором отделении.

Кофе я отпивал теперь уже машинально, без всякого удовольствия. Хорошо бы поесть перед сном нормально. Но сегодня никто не съезжал, соответственно, продуктов не перепало. Пару дней мне не дает покоя один новорожденный с фиолетово-синюшным лицом и заячьей губой. Треснувшая, с разрезом как на переваренной сардельке. Один глаз у малыша подтянут ближе ко лбу, а второй чуть съехал вниз. Тот ещё урод!

Из-за него наверно и кошмар приснился вчера. Будто я разглядываю целый ряд младенцев, а в самом конце лежит детеныш с полным коренных зубов ртом. И как он ими противно скрежетал и щелкал!

Честно говоря, я и обычных, красивеньких даже малышей немного побаиваюсь. Что-то такое есть у них в глазах... Как будто они знают большую тайну, но рассказать не могут. Потому глаза эти становятся пронзительно синими, туман пленки с них пропадает, и вместе с ним постепенно исчезает это знание тайны.

Подозреваю что ТАМ какое-то время хранятся отказники. А может и уроды какие-нибудь в банке. Олег, Вася и Коля - те еще придурки. Я их совсем не знаю, но интуиция что ли подсказала. На некоторых людей стоит только взглянуть - сразу понимаешь, что они из себя представляют.

Олег немного рассказывал про себя. Живет с отцом и сестрой, мат

Стресс помогает выжить. Точнее, те гормоны, которые во время него выделяются. А может, это очередное чудо, не знаю. Может, нам просто повезло.

Мы бежали и здесь, в этом подземелье, и сверху происходило что-то невообразимое. На нас бросались стены тоннеля, с разных боков, потолок несколько раз поменялся местами с полом. Прохладную сырость канализации растворило тепло, а потом стало по-настоящему душно.

Нам с Риточкой уже было нечем дышать, и уж не знаю, что там за силы помогали переставлять ноги. Мы залезли в небольшой боковой тоннельчик, проползли там, а после вновь очутились в общей трубе. Пришлось шлепать по колено в воде, и что удивительно: она не была холодной.

Потом земля содрогнулаь еще раз, и как будто великан задул в тоннель горячий воздух, уж не знаю, чем именно.

Жар лизнул волосы, запало паленой шерстью. Риточка закричала, и теперь уже я этот крик слышал даже чересчур громко, из-за эха.

- Задержи дыхание! - прокричал я малышке в самое ухо, и не знаю, услышала она меня или сама поняла, но не сопротивлялась, когда я утянул ее за собой в воду, в эту мерзкую жижу.

Потом мы куда-то бежали, ползли. Сознание в тот момент расфокусировалось, и теперь произошедшее казалось лишь кошмарным сном.

- Рита... Ты где?

Склизкие стены чуть поблескивают, как будто фосфоресцируют. Видимо, у Айзека все-таки получилось взорвать ту боеголовку. Я пошарил рукой рядом с собой, позвоночник отозвался болью. Он сейчас рассыпется, как разбитый шарикоподшипник. Стрельнуло в колене. Застарелую травму, наверное, потревожил, полгода сухожилие болело. В футбол не играл...

Ладонь наткнулась на что-то скользкое и теплое. Тоненький стон.

Чьи-то глаза сверкнули на меня. Я пошарил рукой, ощупал тельце. Риточка, Рита... и если она лежит здесь, то кто пялится на меня из темноты?

Дышит, сопит. Все ближе и ближе.

Канибалы? Живут в канализации, и сюда же затаскивают своих жертв. Им не страшны женщины, они умеют видеть в темноте, и на взрывы им тоже плевать.

Вот ко мне потянулась синеватая бугристая клешня, все ближе и ближе, и стали видны смутные очертания лица фигуры. Черные провалы глаз, приоткрытая пасть. Кто-то вроде морлока, из «Машины времени» Герберта Уэллса.

Надо отползти от него, отпрянуть, но меня будто парализовало. Мутант что-то шептал, сипел, а у меня дрожала нижняя челюсть. Я прикусил язык, и вдруг перед глазами возник тот погреб с людьми, которых я не спас.

Вспомнил человека-культю, его водила на поводке Арпинэ. Наверное, она попросила у своего папаши, у Ашота - собаку, и он подарил ей мужика с оттяпанными конечностями.

Возможно, она сама жрала куски от него, а сначала он был вполне себе «целым псом».

И тех людей из погреба я тоже вспомнил, которых мы с Рифатом спасли... почти спасли. И ведь тогда как раз я изменился, стал... взрослее что ли. Как будто до того момента был мальчишкой, а сразу после стал мужчиной. Правда, осознал это только сейчас.

Рифата уже не вернуть. И Олю. Пора уже попрощаться с иллюзиями - Оли нет.

Ноздрей коснулось густое зловоние давно нечищенных зубов, плюс желудочная гниль, от «хорошего» питания.