Виктор Маслов - Два лика времени (СИ)

- Нет, нет, - сказал он, - только голова, без шляпы.

Да уж, напиши я с головным убором, основное место на портрете заняла бы именно шляпа, голова была бы так, незначительным придатком. Билет на бал благополучно вернулся в карман владельца, я приступил к работе. Шляпу клиент, время, от времени обмахиваясь, снимал и держал в руках. Под ней обнаружился короткий светлый ежик волос. Пареньку было, на мой взгляд, не больше восемнадцати, но гонора на все сто! Интересно, его чему-нибудь учили, кроме основ высокого этикета, как держать в руках вилку, ложку, и как промокать губы салфеткой? Все мое чутье экстрасенса говорило, что мозги у парня похожи на чистый лист бумаги. Я заканчивал портрет, постаравшись подчеркнуть спесь и высокомерие, когда он вдруг сказал: - На балу я попрошу прекрасную танну Алину стать моей женой.

Я чуть не испортил уже готовый портрет, мазнув его голубой краской. Парень попросил фон сделать небесно-голубым.

"Вряд ли тебе светит такая партия, дружок, - подумал я. - При всей своей стервозности и испорченности не последняя же она дура!". Впрочем, я мог ошибаться, плохо знакомый с нравами и порядками, царящими среди высшей элиты. Муж дурак, при умной стерве жене, вполне удобный тандем. Для жены, конечно! Я вручил будущему жениху портрет, он расплатился, оценив мою работу в пятьдесят банов, и укатил на своей шикарной повозке.

- До чего противный глупый карш, - пробормотал Маркуц, который за деревянную статуэтку получил десять монет. Обозвать вслух высокого тана кабаном, или конкретнее, свиньей, было небезопасно. Услышь тот, мог бы заявить в полицию. Самое малое, Маркуцу пришлось бы заплатить приличный штраф и публично принести извинения. Или лишиться места на площади и вдобавок угодить в тюрьму. Меня сосед не опасался. Между собой мы с ним давно были предельно откровенны.

- Ничего ему не светит, или я не разбираюсь в женщинах, - заметил я.

- Как знать, этот тип из богатейшей семьи.

- Разве папаша Бор бедняк?

Маркуц расхохотался, держась за довольно объемный живот.

- Насмешил! Он таких, как этот тип, десяток купить может. Но в верхах редко женятся и выходят замуж по любви.

- Если папаша Бор хоть немного любит свою дочь, никогда не станет на нее давить, - заметил я, - она сама не подарок, изрядная стерва, но далеко не дура. Вряд ли захочет выйти за такого пустоголового павлина.

- Кто такой "павлин"? - спросил Маркуц. Я мысленно выругался. Расслабился, перестал следить за языком!

- Птица такая расфуфыренная с дикого континента, - выкрутился я.

- Всем известно, что папаша в Алине души не чает, он за нее кому угодно голову свернет.

- По-моему, это не единственный жених в высшем свете, - заметил я, - скорее всего, таковых несколько. Каждый спит и видит себя счастливым мужем. А в реальности окажется подкаблучником.

Маркуц долго хохотал, потом признался, что более точного выражения, характеризующего мужа на вторых ролях возле тиранической жены, не слышал.

- Что, она действительно такая? - поинтересовался он. - Слишком много противоречивых слухов о ней ходит.

Я пожал плечами.

- У нее садистские наклонности. Шофера своего до полусмерти замучила.

- Он жив?

- Представь себе, она его отпустила, - ответил я.

Сосед уставился на меня круглыми глазами.

- Я всегда думал, скорее небо упадет на землю, чем такое случится! - воскликнул он. Если бы он знал, чего мне это стоило! Я весь следующий день чувствовал себя, как выжатый лимон.

Вечером за ужином мне пришла в голову авантюрная идея. Без Умника напечатать билет я не мог, однако, экстрасенс я, или кто? Не каждый человек поддается гипнозу, я не мог влиять на всех подряд. Но знал, что в охрану набирают далеко не мыслителей, а тупых, мускулистых исполнителей. У ворот дома постоянно дежурят четверо таких здоровяков, которым я мог внушить все, что угодно. Балы-маскарады проводятся не так часто, и упустить такую возможность было бы глупо. Последний, если не считать закрытый бал для военных в доме высшего света, был два года назад. Дочь председателя Совета тана Шора устроила маскарад в честь двадцатипятилетия. Скорее всего, бал будет проходить в большом зале, где я писал портрет хозяйки. Интересно, она его уже повесила в холле? Вряд ли, все же, какие-то понятия о приличии имелись даже у высшего света. И так, решено! После ужина я озвучил свою мысль Марне.

- Но у нас нет билетов! - воскликнула она. По ее тону я понял, что за этот ничтожный клочок бумаги она готова отдать жизнь, ну, по крайней мере, полжизни. Я повторил фокус древнего экстрасенса Вольфа Мессинга, продемонстрировав ей бумажную салфетку. Марна увидела во всех подробностях билет, зафиксированный в моей памяти. Билет не был именным, никому в голову не могло прийти, что им воспользуется кто-то другой. Что касается количества приглашенных, тут я был спокоен, вряд ли на входе будут пересчитывать гостей. Осталось приобрести соответствующую одежду и придумать маски. Маски я извлек из своего необъятного архива и, так же, как билет, продемонстрировал Марне. Больше всего ей понравились страшные маски тысячелетней давности из фильмов ужасов. В продаже, на мой взгляд, подходящих масок не найдется. Недолго думая, я применил простую технологию изготовления маски из папье-маше. Для этого понадобился клей, бумага и краски. Или я не художник? Себе я изготовил страшную клыкастую маску, придав ей сходство с уродливым каршем. В легендах упоминалось, что шаманы иногда являлись местному населению именно в виде кабана. Поэтому на месте носа я изобразил поросячий пятачок. Марне сделал маску убийцы из древнего фильма "Крик". Вышло замечательно, даже самому стало жутко.