Сердце Шивы (СИ)

И немедленно оказался на арене цирка. Цирк Яков Платонович не любил: ни в смысле зрелища, ни в смысле ситуации. Сейчас ему было обеспечено и то, и другое. Миронов ликовал и потирал руки. Яков тоскливо думал, чем бы таким досадить неугомонному родственнику. Воображение служить отказывалось, на ум приходили только какие-то давние гимназические каверзы вроде валерьянки, налитой под дверь. Но поскольку обитали они в одной гостинице, этот вариант мести полностью исключался. Эх, а ведь была у него когда-то возможность подержать Миронова в камере хоть пару дней! Почему не воспользовался?

Какие-то восторженные дамы наперебой говорили ему, как они счастливы познакомиться со знаменитым сыщиком, и совали ручки для поцелуя. От улыбок у него уже мускулы на лице свело. Потом дам оттеснили сурового вида джентльмены, и поцелуи ручек сменились поклонами и рукопожатиями. Мелькнула мысль: не перепутали ли его снова с мистером Сигерсоном, или как там его на самом деле?

Вот почему в России никому не приходит в голову хлопать крыльями и щебетать при виде обычного полицейского чиновника? Прямо обидно как-то!

- Аня, что происходит? – сквозь зубы пробормотал Штольман по-русски.

- Нину Аркадьевну благодарите! - усмехнулась жена. – Это она превознесла вас тут до небес.

Судя по агрессивному тону, Анна Викторовна соперницу не простила, и прощать не собиралась, по крайней мере, в этом столетии. И на него, кажется, злилась - «за все грехи минувших дней».

Откуда здесь Нина? В последний раз он видел её в Затонске, когда заходил в гостинице прощаться. Разговор не получился: не было ни настроения, ни сил. Он просто сказал ей: «Уезжайте!» На тот момент его собственная партия представлялась заведомо проигрышной, и Нежинская вновь попыталась диктовать ему условия. Он просто молча вышел за дверь – и там нарвался на нож Лассаля.

Странно, за все прошедшие годы он о Нине ни разу не вспомнил. Она в Индии? Неисповедимы пути Господни!

Кстати, при виде него Нина Аркадьевна вскочила со своего места и пулей вылетела за дверь. Нехарактерно для неё. Обычно она прилипала к нему, как пластырь, чтобы Анне Викторовне досадить. Держала дистанцию, только если князь Разумовский был рядом.

- А что с Ниной Аркадьевной?

- Кажется, она статью Ребушинского прочла.

- А!

Вот Ребушинскому сильно повезло. Когда вышел тот номер «Затонского телеграфа», они были уже далеко. Иначе пришлось бы вспомнить своё обещание не лезть за оригинальностью в карман. А Штольман из своей практики знал много способов смертоубийства. Надо было только что-то одно выбрать, чтобы не распыляться.

Вообще-то, шедевр затонской печати дал им почитать Пётр Иванович. Для чего он хранил это эпическое творение, до сих пор оставалось загадкой. Лишь бы не выяснилось, что он хотел им при случае племянницу порадовать. Яков Платонович от себя эту мысль усиленно гнал, но с Мироновым никогда нельзя быть до конца уверенным.

Штольман шумные сборища не любил, а уж быть в самом центре – для него хуже кошмара не придумаешь. Соображая, как бы красиво отсюда сбежать, он взял жену за руку. Будь он один, вариант с прыжком в окно головой вперёд мог оказаться подходящим, но с Анной… нет, для Анны нужно было изобретать что-то другое!

И с чего он взял, что англичане – народ сдержанный и чопорный? Эк их разобрало-то, право!

Панические размышления о бегстве были прерваны лакеем-индусом, который передал, что мистера Штольмана желает видеть в своём кабинете генерал-губернатор.

И чего от этого вызова ждать?

Почувствовав напряжение мужа, Анна вцепилась ему в локоть. К губернатору они двинулись вместе. И Пётр Иванович, разумеется. Вот кто ситуацией откровенно наслаждался.

Настроение в кабинете у высшей власти колонии было диаметрально противоположно тому, что творилось в гостиной. Общество составляли, главным образом, военные в высоких чинах и солидного возраста. Русских они встретили доброжелательно, но радости на лицах не было. Сборище скорее напоминало военный совет, чем званый приём. Даже бокалы с бренди отставили в сторону.

- Мистер Штольман, мы наслышаны о вас, как о профессионале своего дела! – начал губернатор.

Яков Платонович сдержанно кивнул в ответ. Начало настораживало. Не службу ли ему тут предложить намерены?

- В настоящий момент мы находимся в затруднительном положении, и нам не помешала бы помощь опытного детектива.

Ну, так и есть!

- Я слушаю вас.

По крайней мере, здесь публика была далека от восторженного беснования – уже легче!