От звезды до звезды. Беглецы (СИ)

– Проверять пошел, не ограбили ли, – пояснил Йонге. – Трофеи, культурное наследие и все такое. От меня что-то нужно?

– Господина Вебера только заберите. Не задерживайтесь, пожалуйста.

Йонге молча вылез из флаера, заложил руки за спину и пошел туда, где светились экраны.

Остановившись в двух шагах от механика, он с интересом заслушал длинную аргументированную речь, в которой Рудольф объяснял государственным наемным служащим, почему без величайшего механика в этой галактике ни один корабль человеческого флота даже легонечко пукнуть выхлопом не может.

Наконец, Йонге откашлялся.

Рудольф обернулся.

– А, это ты. Ладно, парни, вы поняли, что делать.

Старший в бригаде только махнул рукой. Рудольф помедлил, словно оценивал, стоит ли считать жест оскорбительным, но потом все же сделал шаг к напарнику. Обхватил его за плечи и, гася экраны, повлек в сторону.

Отойдя к заграждению, он ткнул в группу, пристроившуюся возле третьего стенда.

– Знаешь, что они делают?

Йонге прищурился и кивнул.

– Системный отклик тестируют, что ж еще.

– Взламывают, – Рудольф понизил голос. – В смысле, жучков пихать пытаются. Работа достаточно профессиональная, хотя в некоторых местах имеются вопиющие провалы!

Он так явственно и узнаваемо передразнил Хармати, что Йонге не сдержал ухмылку.

– Что, ты воспользовался рекомендациями ее специалистов?

– Лучше, – Рудольф протянул кулак и разжал. – Во.

В ладони ничего не было. Под кожей по-прежнему виднелась полоска микросхемы.

– Серьезно?

– Ну да, – механик лучился самодовольством. – Я все блокировки зашил на себя!

– Патент, – свистящим голосом сказал Йонге, невольно оглядываясь на второй стенд.

Уже оказавшийся возле него Каменский принимал устный отчет от широкоплечей женщины в оранжевой робе. Нависая над капитаном, она негромко, но уверенно рокотала, и круглые щеки Каменского розовели от служебного усердия.

– Не раньше, чем мы отсюда свалим, – под стать откликнулся Рудольф.

– А для этого, – в тон подхватил Йонге, – ты сейчас бросаешь все, и мы летим на судебное заседание. Где твой китель? Сайнжа требовал торжественности.

Рудольф открыл рот, и в этот момент Сайнжа вынырнул из грузового люка.

– А вот, – только и сказал Рудольф.

В одной руке Сайнжа нес церемониальный щит, в другой – белый, слегка потрепанный китель.

*

Судебное заседание было одной из самых ужасных вещей, происходивших в жизни первого пилота малого коммерческого разведчика.

– Исследовав материалы дела, объяснения участников, требования истцов и заинтересованных сторон, а также комплекс действий ответчика в отношении истца, Арбитраж приходит к выводу о доказанности вины в нарушении пункта десять-один Правил разработки модифицированных объектов, а так же пунктов девять-четыре нормативов по допустимости внесения изменений…

– Господи, я умру к середине вступительной части, – прошипел Рудольф ему в ухо.

Средства связи в здании Арбитража не работали, и вместо нытья по глейтеру, Рудольф делал это вслух. К тому же пихал коленом и локтем куда больше, чем допускалось даже на глейтерной связке. Колено и локоть Йонге устраивали, а слушание – категорически нет. Бессчетные пункты потекли сплошным потоком, сливаясь в единое гипнотическое журчание. Тот, кто придумал озвучивать решения вслух, абсолютно точно не был человеком.

– Лучше б я у Фелиции остался, – продолжил механик.

Йонге пнул его под столом. Рудольф нахмурился, и Йонге едва заметно кивнул в сторону яута. Сайнжа делал угрожающие движения надбровными щетинками. Восседавшая рядом с ним матриарх смотрела поверх голов присутствующих.

Об участии матриарха яут их не оповестил, и при виде входящей в зал гигантской фигуры напарники сначала дружно поперхнулись, а потом точно так же глейтерно-взаимно прониклись жгучим любопытством. Но прежде чем кто-то из них все-таки успел задать вопрос через ряды кресел, начавшееся заседание погасило связь и возможность громкого общения.

Теперь Сайнжа явственно переживал за чужое поведение.

– …коммерческом сговоре и передаче ограниченно-доступных к распространению сведений смежному предприятию в целях тестирования на условиях открытого полигона…

– Как можно назвать полигоном целую колонию? – опять прошипел Рудольф.

– Это бюрократическая наука, – едва слышно ответил Йонге.

Матриарх чуть скосила взгляд, и Йонге сурово стиснул губы.