От звезды до звезды. Беглецы (СИ)

Йонге представил, как на Скуль Сайнжу поедают заживо и “Фелиция” остается без навигатора, а они с Рудольфом – без прочно вписавшегося в экипаж третьего, и ему стало нехорошо. Даже слегка прихватило живот.

– Сайнжа, а ты совсем точно хочешь на Скуль? – позвал он. – Может, ты тут поохотишься? Смотри, какая жутко опасная и огромная многоножка, наверное, не хуже альясов, а?

Яут остановился. Медленно отвел руку в сторону, стаскивая многоножку, и Йонге увидел, что вся его спина в мелких насечках. Кровь уже запеклась, поэтому он и не почуял запаха.

Многоножка с мягким, но увесистым шмяком приземлилась в траву. Сайнжа повернулся и сделал шаг обратно. Протянув руку, он положил ладонь на плечо Йонге и легонько сжал.

– Не бойся, – сказал он. – Я вернусь живой.

Йонге нахмурился и ткнул его кулаком в грудь.

– Как капитан, я официально предупреждаю: сдохнешь там – считай, уволен.

Сайнжа заклекотал, и Йонге тоже расплылся в улыбке.

*

– А противопаразитные ты не забыл?

– Нет.

– А запасной аккумулятор в твою плазменную пукалку?

– Нет.

– А завещание?!

– Нет, умансоо!

Рудольф с похмелья был ужасен и въедлив, как марсианская картошка.

Йонге чувствовал себя глупо, провожая яута на экспресс до космопорта, поэтому откровенно радовался, что механик взял на себя почетную роль человека, портящего торжественный момент. Рудольф то и дело прикладывался к бутыли с водой, мученически кривился и даже поливал голову.

– Спасательный маячок? – продолжил он.

Сайнжа закатил глаза и растопырил челюсти так, что в перепонках стало видно темно-зеленую сетку кровеносных сосудов. Вытащив из-за спины копье, он грохнул им об пол.

– Вот мое спасение!

Йонге оглянулся, увидел, что на них уже начинают посматривать, и с деловым видом развернул над браслетом голограмму, стараясь притвориться, что его мало занимают всякие отъезжающие яуты.

Сайнжа шагнул вперед, потянулся и сграбастал Йонге одной левой в охапку. Прижал к груди и потряс.

– Не стоит стесняться собственных чувств, – прорычал он. – Даже если они глупые.

– Хорош! – взвыл Йонге, пытаясь достать ногами до земли.

Курортный эйрический шлепанец – произведено на островах Калико, экологически чистый продукт – грозил вот-вот свалиться.

– Прекратите кричать, – простонал Рудольф и в сотый раз приложил бутылку ко лбу.

Не выпуская копья, Сайнжа потянулся и к нему. Механик отшатнулся, но не успел спастись и тоже был втянут в могучее объятие.

– Лучше бы, конечно, вы проводили меня дружеским совокуплением, – проворчал Сайнжа.

– Господи, меня тошнит, – простонал Рудольф. – Как представлю…

– Но я милосерден, – заключил Сайнжа. – Поэтому я отправлюсь восславлять охотничью честь, а вы, умансоо, можете заниматься своими мелочными торговыми делишками. Ждите через пять дней.

Сияющая “пуля” двигалась бесшумно, но плотный поток воздуха мгновенно навел на станции беспорядок.

“Стоянка сорок восемь секунд, – прозвучало в крохотном динамике. – Следующий узел – космопарк “Ностромо”.

Сайнжа резко разжал объятие, развернулся и, на ходу складывая копье, быстро проследовал к распахнувшимся дверям. Рудольф опять приложил бутыль ко лбу, Йонге основательно влез в шлепанец и потопал на месте.

За этими нехитрыми занятиями время стоянки экспресса и кончилось.

Серебряная “пуля” чуть приподнялась, легко загудела и тут же исчезла. Сжатый воздух опять прокатился по станции волной, вороша гигантские листья кустарников.

– Лучше б я остался подыхать в бунхало, – проворчал Рудольф.

– Лучше бы ты использовал фармакологию, – безжалостно отозвался Йонге.

– Нет чтоб меня пожалеть, – ворчал Рудольф, топая у него за спиной.

Йонге притормозил, пропуская легкий кэб на педальном ходу. Представитель отеля, одетый в белоснежные одежды, сосредоточенно крутил педали. Обширное семейство, расположившееся в кабине, с интересом вертело головами и перекрикивалось на диалектном варианте рог-спика.

Йонге попробовал вспомнить, в каких краях люди вырастают настолько бледными, но на ум шел только Берлин-3 и Рудольф собственной персоной. Хотя, отдыхающие отличались неким странным синеватым оттенком.

Йонге обернулся, чтобы убедиться, что напарник, которого он видел во всех видах, не синеватый, и почти столкнулся с ним нос к носу. Рудольф допил последнюю воду и был еще мрачнее, чем с утра, когда Сайнжа громогласным рыком перебудил весь их комплекс.