Антон Кротков - Глубина (СИ)

– У меня с собой на кармане десять тыщ… так… на дорожные расходы.

Это произвело впечатление.

– …А не боитесь? – после некоторой паузы уважительно поинтересовался лысый Игорь.

– Чего? – усмехнулся шахтёр.

– Жулья, например… Поездных воров – уточнил очкастый. – «Майданники» – кажется так их называют. Большие спецы по вагонной тяге, я слышал.

– Ну уж дуля им! – пролетарий подземного труда сложил из пальцев соответствующую фигуру. – Вначале пусть вот этого отведают. – Шахтёр потряс в воздухе пудовым кулачищем с синими вытатуированными буквами «ГЕНА» на волосатых пальцах и грозно прорычал: – Я за эти бумажки здоровье в забое гроблю! У нас мужички, если и дотягивают до пенсии, то очень недолго за государственный счёт шикуют. Так что пусть только попробует какая блатота поганая меня моих кровных лишить! За-ши-бу!

И на счёт курорта шахтёр Гена опасений не испытывал. Никто не посмеет залезть в карман рабочему человеку или как-то обмануть его. Ведь при нынешнем министре МВД Щёлокове милиция обеспечивает образцовый порядок в любимых местах отдыха советских граждан. Конечно, в «Известиях» или в «Правде» об этом не напишут, зато сарафанное радио докладывает народу, что в период летних отпусков «органы» вычищают из Крыма разные уголовные элементы. Совсем как в прошлом году в Москве, когда в преддверии Олимпиады все, кто бы мог испортить людям праздник, были отправлены из столицы «за сто первый километр».

– Так что Крым сейчас самое безопасное место в СССР! – заверил всех шахтёр.

– Это верно – охотно согласилась с ним супруга очкастого.

Так за разговорами под весёлый перестук колёс время бежало почти незаметно. Хотя в вагоне было душно и пахло туалетом, но Мазаев этого не замечал. Ведь если последние пять лет своей юной жизни ты обретался почти исключительно в общагах, то отношение к комфорту у тебя неизбежно сложиться философски-терпимое. Его увлекло чувство единения с ещё недавно чужими ему людьми. На время они стали, словно одной семьей, собравшейся за родственным столом: откровенно рассказывали друг другу о своих бедах и радостях. Гордей искренне вникал в чужие проблемы и видел, что и его собственные тоже вызывают отклик в сердцах собеседников…

Иногда мужчины выходили в тамбур перекурить (лысый Игорь не курил). Мазаев с шиком угощал новых приятелей из пачки с верблюдом. Отец с барского плеча презентовал сыну три пачки, так сказать «на представительские цели». Самому бате сослуживец из загранкомандировки привёз целый блок импортного курева. Лопоухий Митяй аккуратно вытягивал сигарету и с наслаждением смаковал заграничный вкус. Шахтёр же лишь посмеивался и принципиально курил свои болгарские.

На больших остановках все спешили покинуть душный вагон, чтобы размяться, жадно вдохнуть свежего пряного воздух нового места, купить чего-нибудь. Гордей азартно приценивался к сувенирам и съестному товару, что выносили к поезду бойкие местные жители. Это была важная часть дорожного приключения – те самые впечатления, за которыми, собственно, и стоило отправляться в путь…

Точно таким же непременным ритуалом являлся и обязательный поход в вагон-ресторан. Поэтому едва оконные стёкла позолотили лучи заката, Гордей стал подыскивать себе компанию для вылазки. Игорь с супругой и шахтёр нашли себе ещё партнёров и сели играть в преферанс. А сосед по верхней полке виновато протянул:

– Понимаешь, с деньгами сейчас…

– Да брось, Митяй! – дружески хлопнул его по плечу Гордей.

Зал вагона-ресторана был заполнен людьми. Пришлось ждать в предбаннике пока освободятся места.

И вот, наконец, они сидят за подрагивающим столиком. За окном мелькают вечерние пейзажи, в которых уже отчётливо проглядывается южный колорит.

Подошла толстая официантка довольно вульгарного вида с высокой пирамидой пережженных перекисью волос (такая причёска именовалась в народе «вшивый домик»), которую венчал кружевной кокошник.

– Здравствуйте! Что посоветуете? – доброжелательно поинтересовался Гордей. Перед ним было раскрыто меню с довольно разнообразным выбором блюд.

Подавальщица бросила на него устало-презрительный взгляд и раздражённо объявила прокуренным голосом:

– Остался только борщ и рыбные котлеты с пюре. Могу также принести винегрет.

Это было всё. В отсутствии какого бы то ни было выбора пришлось согласиться на борщ и котлеты.

Глядя вслед толстозадой официантке, Гордей философски заметил: