Вихрь. Отдать половину души (СИ)

На глазах Руана маленький Тайнар полностью перетек в котенка размером с взрослую собаку и прижался к плечу родителя, замяукав, зовя и пытаясь накинуть на него свой детский щит. Мерцающий и очень хрупкий, упрямо набрасываемый на родителя, соскальзывающий и опять накидываемый.

Когда Руан увидел это, кинулся к ребенку, закрывая рукой его глаза, разрывая контакт зверя и мира. Тайнар дернулся и стал царапаться, рычать и извиваться. Зашипел грозно, приводя в чувство кумара. Тот отодрал морду от пола и оскалился.

- Придурок! Ему нельзя перетекать! Родитель не напитает! - зашипел Руан, стойко терпя глубокие порезы когтей по рукам. - Раздели их!

Итан, через боль фантомной волны, постарался сесть и протянуть трясущуюся руку к голове ребенка. Положил ладонь на головенку и осторожно опутал его пеленой. Тайнар замер, фыркая и разевая пасть, ничего не видя из-за ладони на глазах, через раз шипя. Итан подполз поближе, наклонил голову и уткнулся ею в затылок котенка. Тайнар замер, как только кумар пришел в его нейтральную зону, успокаивая песней и громким мурлыканием. Минута и Тайнар вернулся в форму человека. Малыш повис на руках у Руана. Тот ошалело смотрел на Итана, который был белым, как мел.

- Что случилось? - сипло спросил он.

- Не знаю. - Хрипло отозвался Итан и посмотрел на сына, осторожно подсел ближе, приподнял его укладывая себе на колени, погладил по лицу. - Аравель, котенок мой, прошу, очнись. - Он гладил его по голове и целовал в макушку. - Малыш мой, солнышко мое, прошу, вернись.

Минут сорок Итан слезно упрашивал его вернуться и Аравель очнулся. Медленно и неохотно открыл глаза, ощущая слабость во всем теле. Итан прижал его к себе сильнее, зарылся лицом в его шевелюре. Убаюкивая.

- Па, - слабо позвал Аравель, - па, все хорошо.

Итан только кивнул в ответ, сильнее прижимая его к себе. Руан в этот момент осторожно встал с пола и уложил ребенка в кроватку, которую Итан взял на прокат, на время пока у него будут гостить сын и внук. Уложил, укрыл и приблизился к Итану. Осторожно дотронулся до его плеча.

- Надо бы его на кровать, - произнес Руан.

Итан только кивнул головой, медленно встал, подхватив на руки сына, ощущая слабость, и бета ему помог довести дело до конца. Аравеля уложили на кровать, укрыли.

- Пойду… позову доктора. - Едва шевеля языком пробормотал Руан прижав руку к горлу.

Итан замер, схватил его за руку, чуть повыше кисти.

- Тайнар? - он притянул руку к себе, исполосованную и с еще кровоточащими ранками.

- Да пустяки. - Покачал головой Руан.

- Ничего себе пустяки! - Итан взял его за вторую руку и ужаснулся.

Кое-где до кости зияли раны. Руан постарался выдернуть руки, но на него рыкнули, и он присмирел, замер, послушно сдаваясь. На всю комнату раздалось умиротворяющее пение кумара. Он усадил Малеки в кресло, пошел за аптечкой и поставил перед ним стул, на который сел с намерением обработать его руки. Руан отнекивался, но Итан не принял никаких доводов и вообще, он мастерски нанес спрей, антисептической салфеткой вытер кровь, залил "склейку" в глубокие разрезы и перебинтовал очень плотно кисти рук. И проделал это так осторожно, что Руан поразился такой заботе.

- Рубашку снимай. - Осмотрев бледного Руана, фактически приказал Итан, зная его натуру - "я сам и мне никто в помощь не нужен!"

Не посмев против ничего сказать на такой тон, Руан расстегнул рубашку, с помощью Итана, конечно же, стянул ее, открывая глубокие порезы на животе. Итан заставил Руана лечь и обработал его живот. С каждым движением его рук, с каждым касанием, Руан начинал возбуждаться и его запах становился только сильнее. Но вот ранки обработаны и наклеены пластыри. И все. Ему дали свою футболку и повели в медпункт. Конец заботе.

Руан сидел в своей комнате, покусывая губы и пялясь в потолок. Уже два дня, как он на больничном. Врач сказал, что шрамов не останется, но на неделю нужно просто дать рукам отдых. И вот он сидит в своей комнате и скучает. Что произошло в комнате Итана, он не спрашивал. Ментальной силы там было столько, что он чуть не задохнулся.

Итан говорил Гимели, что его сын очень силен и возможно Аравелю плохо стало или что-то еще. Врач отклонений не нашел, хотя сказал, что имеет место быть отрыв. Какого размера не понял еще, но это точно он. Значит, кто-то пострадал в их семье, что их обоих вырубило. Только почему не кинулись?

В дверь постучались. Руан вздохнул и пошел открывать, ибо звонить будут до посинения. На втором звонке он открыл и замер. На него смотрели внимательные глаза. Это был тот кошак, с которым он провел ночь. Нагло заулыбался и хотел, было, шаг сделать, как на его шею легла пятерня с когтями.