Вихрь. Отдать половину души (СИ)

Мгновение и белья на нем нет, его целуют в губы, спускаются вниз, играются с сосками, разводят ноги в стороны, и он непроизвольно сгибает их в коленях. Партнер сам постанывает от удовольствия, спускается по телу, что сейчас просто сногсшибательно пахнет, пряно и с легкой ноткой сладости, распаляет его сильнее и ему отвечают, постанывают, открываются.

Элев осторожно, но уже довольно смело опускает руку за вставшую плоть, поглаживая подобравшиеся яички и достигает сочащейся дырочки. Его палец плавно оглаживает ее по кругу, чем вызывает особенно громкий стон Аравеля, заставляет его выгнуть спину, придвинуться ближе к ласкающей его руке.

Первое погружение пальца в девственный родовой канал заставил обоих застонать: Аравеля от небывалого и мощного ошеломляющего чувства, а Элева от созерцания его в тот момент и пульсации стеночек, что плотно обхватили его внутри. Палец медленно начал скользить и Аравель застонал, согнул ноги сильнее, развел чуть шире, изогнулся весь. Когда к первому пальцу добавился второй, он всхлипнул, медленно двигая задом, насаживаясь.

Элев несколько раз был с течными, прекрасно знал, что подготовка им не нужна, все сделала природа, но это Аравель. Это был его друг и Элеву совершенно не хотелось причинить ему вред, сделать больно. Его первый раз в течку. Его первые стоны и ласки. Хотелось, пусть он ничего не запомнит, сделать так, чтобы его зверь остался доволен теми волнами удовольствия, что испытала его физическая оболочка. Да, Элев еще молодой альфа, да где-то не сдержан, но его учил отец, учил именно этому - расслабить партнера, позаботиться о нем после и не кидаться на течное тело, как обезумевший. Он сам понял разницу, когда не послушал в первый раз, и прошел все по учению отца во второй. Все было с одним и тем же партнером и сейчас он делал все, как его учили, и награда - Аравель раскрыт для него, жаждет скорее соединиться, сладко постанывает, пахнет сильнее.

Альфа плавно перевернул его на живот, целовал в спину между лопатками, рукой массировал попу, заходя внутрь, заставляя выгибаться. Сбитое дыхание, стоны и рык - Аравель хочет получить больше. И ему дают, дают больше. Поверх его тела опускается горячее и вкусно пахнущее тело альфы. Именно альфы, не Элева, не друга, не партнера, а именно альфы. И Аравель это осознает, стремится прижаться к нему сильнее, ощутить кожей, унюхать поворачивая голову и в ответ его губы поймали, страстно впились.

Еще на задворках памяти Элев успел одеть защиту на свою дрожащую плоть, от нетерпения подрагивая всем телом, после чего мягко и осторожно скользнул в девственный проход, застонав от блаженства, услышал, как под ним застонал от ошеломляющего удовольствия Аравель, как плотно обхватил его внутри и замер, ощущая в себе горячую плоть. Замер Элев на мгновение, ибо тело Аравеля не позволило этого дольше, даже его руки вывернулись и вцепились в бедра, заставляя двигаться. И альфа сделал первый робкий толчок…

Аравель извивался под альфой, раскрывался для него сильнее и стонал в голос, совершенно ничего не стесняясь. Он был в плену бушевавших гормонов, в плену первой течки и перед глазами стояла пелена. Он ничего не видел, только чувствовал. Его ласкали, его брали и доставляли ошеломляющее наслаждение. Все тело пело, жаждало еще и еще и он просил этого, его в ответ целовали и шептали на ушко, что все будет, что будет все чего ему хочется. От этих слов он выгибался, подставлял себя сильнее и сжимал его внутри, словно он такой сладкий и приносящий этот фейерверк, может исчезнуть, покинуть его.

Элев словно обезумел, мял и крутил Аравеля по кровати, иногда свешивая его ноги на пол и с особой силой врываясь внутрь. И на его действия только стонали, блаженно выгибались и просили продолжать. И он продолжал, продолжал до звездочек в глазах, до сбитого дыхания, до ощущения, что больше не сможет пошевелиться. Но только один стон, ласкающая рука по коже, и он вновь ложится сверху, врывается в разгоряченное тело, срывает громкие стоны и заставляет его извиваться…

Вязка была чуть дольше стандартных пятнадцати минут, чем самого Элева поразила. В этот момент Аравель даже поскуливал от ощущений, выпуская когти и выгибая немыслимо спину. Его целовали в ответ в шею, перехватывали под грудью, прижимали к себе сильнее…

Итан сидел на улице. Сжимал кулаки и временами закрывая лицо ладонями, упирался локтями в колени и сидел так по несколько минут. Там наверху, его чуткий слух и нюх улавливали все ярко и от этого разрывая обычное спокойствие на куски, его малыш сейчас лежит под альфой. И не просто так, а его берут уже больше шести часов с редкими перерывами. Это необходимо, но Итан едва удерживает самого себя, чтобы не ворваться и не защитить свое сокровище от самца.