Вихрь. Отдать половину души (СИ)

- Ладно. Выздоравливай. - Улыбнулся Итан, понимая, что его отпускает. Аравель назвал его так же, как и обычно. - А эту шкуру я лично научу правилам поведения. Не волнуйся, больше он даже глаз от пола в твоем присутствии не поднимет и ни единая мыслишка не шевельнется в сторону МОЕГО СЫНА. - Он выделил это более четче чем весь разговор вообще. - Ты меня слышал? МОЕГО СЫНА! Аравель ты МОЙ сын. Никому не позволю думать иначе. Даже тебе. Ты МЕНЯ понял?

- Да, па. Я тебя понял. - Ласково отозвался Аравель.

- Вот и хорошо, котенок. Вот и ладненько. Выздоравливай. Расти своих котяток. Тайнару привет. А маленькому омеге скажи - я и его внуком считаю. И так же никому не позволю обижать. Даже Тайнару. Слово кумара. - Итан даже спину ровнее сделал, передавая через телефон свою клятву, клятву вожака. - Ясно? Кошак, белохвостый, ты слышал? - решив еще и этому блудне хвост накрутить, Итан ревниво добавил, - никто не имеет право моих детей обижать! Слышал?

- Слышал, сэр. И уже получил все причитающееся. - Рассмеялся Клаус.

- Это хорошо. Это замечательно. - Покосился на Руана, заинтересованно смотревшего на свою пару, а еще заметившего машину что везла кое-кого, кого они ждали выйдя из центра. - Ну ладно, котенок, я пошел, вижу на горизонте одну примечательную башку, о которую руки чесать сейчас буду.

- Па, удачи во всем.

- И тебе, котенок. И тебе. - Итан отключил телефон.

- Надеюсь, ты мне все расскажешь. - Руан скрестил руки на груди и смотрел на машину.

- Расскажу. Вот как воспитательную работу проведу, все расскажу.

- Хорошо.

Машина подъехала и затормозив, выпустила из своих недр младшего сына. Итан не стал разговаривать вообще. Он просто с первой секунды врезал ему кулаком в лицо, опрокидывая на землю. Саймон попытался вывернуться, но и от Руана прилетело. Поняв, что защиты нет ни от кого, Саймон перетек, чем только добавил злости отцу. Кумар появился мгновенно и следом мако, ночной скиталец во всей красе. В течение часа эти два сердитых кота били лиственного, гоняли его между собой и воспитывали.

Когда сил у сына не осталось, и он рухнул, неосознанно перетекая назад в человека, Итан схватил его за грудки, дернул ставя на ноги и прорычал ему в лицо, глядя в глаза:

- Запомни раз и навсегда - мой сын никогда не оставит своего котенка! Мои дети всегда будут моими, какой бы крови они не принадлежали! И не тебе, молокосос, позорить род альф трусостью и играться с чужими чувствами. Я растил альфу, а не гнилую погань! И если ты не пересмотришь свои взгляды на рождающих, имей в виду, я самолично удавлю тебя. Я не буду трусливо заявлять, что ты мне больше не сын, ибо ты мой, мною порожден и мне нести ответ перед Богами. И никто не остановит меня, запомни это.

Он разжал пальцы и оттолкнул Саймона, пошел в сторону центра. Руан посмотрел на сына и тихо, проникновенно произнес:

- Молись, чтобы за все твои безрассудные игры, за тобой не было ни одного котенка, выжившего благодаря донору или сделанного аборта, из-за его отсутствия. В вопросе потомства я целиком и полностью на стороне Итана. И, если ты уже привел рождающего к грани, я буду первым, кто тебя выследит и передаст в руки вожака стаи. - И он пошел следом за своей парой.

Саймон замер посреди пустоши, по которой его гоняли и били его родители, никогда не повышавшие на него голоса. Было обидно, а еще очень страшно, что совершил непоправимое. Каким бы ни был балагуром Саймон, а родители были его центром в этом мире. Он любил их сильно, обожал, искренне восхищался и теперь серьезно обидел. А еще Аравель. Вспомнив его глаза, как он перетек, как не смог вернуться… Саймон понял, его ошибка очень и очень большая. Брата он фактически вынудил вытащить все его страхи на поверхность, чуть не сделал себя самого калекой, а племянника преступником.

Сев на землю, схватился разбитыми руками за голову. На нем не было щита, ни один из его родителей не посчитал нужным его кинуть. И это было так страшно, что молодой альфа взвыл.

Пока Саймон предавался своим умозаключениям, его родители вошли в центр и прошли к жилой зоне. Итан сразу пошел в душ. Хотелось смыть с себя все, в том числе и кровь, что была на его руках. Он залез под душ, горячие струи воды ласково коснулись кожи. Несколько минут он остервенело стирал с себя следы драки, порыкивал, потом затих, уперся лбом в стену. Его малыш знает, что он не его крови. Закусив губу, Итан попытался вспомнить, когда произошли изменения. Когда же он узнал?

- Итан? - прохладное обнаженное тело прижалось со спины. - Итан.