Алекса Райли: Оплатить долги отца (ЛП)

Моя тревога постепенно исчезает, и я оглядываю

место вокруг меня. С одной стороны улицы расположились здания, а с другой - огромный парк, заполненный цветниками и играющими детьми.

Я стараюсь идти медленно, вдыхая свежий воздух и желая остаться здесь как можно дольше. Мне еще надо навестить мою соседку, миссис Джойс. У неё есть список дел, которые она хочет, чтобы я сделала для неё сегодня. К тому же надо готовиться к выпускным экзаменам.

Конец приближается. Он настолько близок, что я почти могу попробовать его на вкус. Я смогла собрать три тысячи долларов. Как только диплом окажется в моей руке, я буду просто счастлива уехать.

Не будет больше смыкающихся стен. Не будет больше отца, на которого я едва могу смотреть. Не будет больше чувства, что я медленно умираю. Спокойствие парка дарит мне чувство уверенности и спокойствия, когда я возвращаюсь домой. Я уверенна, что мне недолго осталось ждать начала моей новой, спокойной жизни.

Скоро всё это закончится , напоминаю я себе.

Эш.

Будильник на моём телефоне затихает, и я достаю его из своего кармана, для того чтобы выключить, даже не взглянув на него. Я не знаю, зачем я установил будильник, но я делаю так всегда. Как же я могу забыть это время? Мои внутренние часы всегда отсчитывают секунды до тех пор, когда я увижу её.

Это три тридцать, в полдень, и я уже стою у окна своего офиса. Я купил это здание для представительства своей компании, когда я только основал её. Здание было построено непосредственно напротив парка, и мне всегда было приятно видеть деревья и цветы, чем океан бетона. Оно стоило немалых денег, но, к счастью, я зарабатываю достаточно, чтобы позволить себе это.

Мой пульс ускоряется, пока я просматриваю тротуар. В момент, когда я замечаю её, мои ладони начинают потеть,

и я сильно сжимаю кулаки, чтобы удержаться на месте. Я не могу выйти к ней из офиса, чтобы оградить её от мира.

Я знаю, что некоторые мужчины фантазируют о школьницах, но я никогда не имел такую склонность. Я окидываю взглядом бедную одежду девушки. Она слишком изношена и явно ей не по размеру. Но меня это не отталкивает. Наоборот, меня сильно влечёт к ней. Её клетчатая юбка длиною до колен, немного великовата для

неё. Рубашка с белым воротничком, скрывается под слоем поношенного свитера, который выглядит так, как будто когда-то давно он был черного цвета. Её тёмные волосы затянуты в низкий хвост, а очки слишком велики для её лица. Она носит неуклюжие армейские ботинки и держит голову опущенной вниз.

Ничто не говорит о её сексуальности. Но каждое утро и каждый день я стою у окна и безумно хочу её. Моё тело кричит для неё, я хочу прижать её к себе и никогда не отпускать. Я хочу, чтобы она принадлежала только мне. Каждый дюйм моего тела изнывает от жажды видеть её обнажённой. Вкусить её нежную сладость, которая я знаю, что есть у неё. Я бы с нежностью ласкал её тело, даже если чувствовал, что готов был разорвать её напополам, чтобы попасть внутрь неё. Я бы сделал всё, чтобы заставить наши души и наши судьбы слиться в единое целое.

Я никогда не предпринимал ни единого шага ей навстречу. Никогда не пытался насытить желание, что кипело у меня внутри. Вместо этого я наблюдаю за ней издалека и мечтаю о прикосновении мягких лепестков, которые она скрывает от меня. Мечтаю о том, как бы они смягчились от моих прикосновений и от росы её желания.

-Мистер Карпентер,- звучит голос моего секретаря из интеркома, и я ворчу. - К Вам мистер Браун, для встречи с вами.

Я отвечаю Рейчел, что буду готов принять Брауна через пятнадцать минут. Я не хочу потерять ни секунды времени, наблюдая за своей девочкой.

Сегодня она совсем другая. Она выглядела сначала такой грустной и подавленной. Теперь же её лицо с закрытыми глазами, было устремленно вверх, и я мог видеть, как солнечные лучи ласкали её кожу. Она как будто что- то хотела смыть с себя солнечными лучами. Что-то явно не очень хорошее произошло с ней, и я сжимаю свои кулаки, когда думаю о том, как я хочу убить любого, кто сделал мою девочку несчастной. Мой сладкий цветочек поник и я хочу сделать всё, что в моих силах, чтобы ей стало лучше.

Протянув руку, я касаюсь стекла, желая, чтобы это была её щека. Я задумываюсь о том, как бы она чувствовалась под моими пальцами? Была бы её кожа мягкой и гладкой? Была бы она тёплой, как моё любимое одеяло? Приникла бы она к моей ладони, умоляя меня дать ей моей силы? Господи, как же я хотел дать ей всё это. Ничто на этой земле не посмело потревожить её, если только она была моей.