Данияр Сугралинов - Level Up. Рестарт (СИ)

Поочередно обнимаю родителей и обещаю себе звонить им каждый день оставшейся жизни…

Мы только трогаемся, а я уже отключаюсь. Это становится моей коронной фишкой — спать в машине.

— Филя, приехали, — шепотом будит меня Кира. — Иди спать домой.

Целую ее в щеку и поднимаюсь к себе. Местной гоп-компании уже не слышно, возможно уже отрубились — водку с пивом мешать.

Отрубаюсь и я.

Не знаю, сколько удалось поспать, посреди ночи меня будит телефонный звонок. Вернее, долгая раздражающая вибрация под ухом — в ночном режиме звук отключен. Не глядя, кто звонит, отбиваю, но абонент на том конце настойчив. Отвечаю, не открывая глаз:

— Да.

— Харю давишь, Панфилов? — я слышу знакомый голос, и он вдребезги пьян, как-то научился определять за эти годы. — Это так на тебя не похоже, я прямо удивлена!

— Яна?

— Надо же, узнал, — говорит она и замолкает.

— Что-то случилось?

— Случилось! Случилось то, Панфилов, что ты — мудак!

— В курсе. Еще что-то?

— Пошел ты в жопу! — орет Яна и кидает трубку.

Реально кидает: я слышу какой-то треск, и связь прерывается. Ничего не меняется, ни одна из Янкиных соток не доживала до истечения срока гарантии. У нее к ним какая-то личная неприязнь. Чего звонила?

Я гашу в себе любые мысли о ней и снова засыпаю.

Какой-то миг в дреме, и опять эта вибрация под подушкой. Ну чего она не угомонится?

— Что еще, Яна?

Слышу резкий серьезный мужской голос, услышав который, я машинально сажусь:

— Гражданин Панфилов? Филипп Олегович?

— Да, это я.

— Майор полиции Игоре́вич. У нас возникло к вам несколько вопросов по делу Оксаны Воронцовой. По какому адресу вы находитесь в данный момент?..

«Конечно, я опасен. Я полицейский. Я могу делать ужасные вещи с людьми безнаказанно»

«Настоящий детектив»

Очень странное чувство — я помог обезумевшим от горя родителям спасти дочь, и, может даже, спас ее жизнь, но в ожидании полицейского опера нервничаю, как будто самолично спланировал и осуществил похищение. Этот вроде бы иррациональный страх имеет вполне реальное обоснование — наших стражей правопорядка, да и вообще, людей в погонах, мы опасаемся порой посильнее, чем самых настоящих преступников.

Напротив, с будущими преступниками мы растем в одном дворе, учимся в одной школе, и так или иначе, имеем знакомых в этой среде, или сами порой преступаем закон, то избегая налогов, то нарушая правила дорожного движения. Опять же романтика «Брата» и «Бригады», популярные полукриминальные герои боевиков… А теперь погуглите картинки по запросу «мент»: карикатурные пузатые гаишники, хамовитые полицейские, загнанные бухающие опера…

В общем, я не жду ничего хорошего от встречи с Игоревичем, и пока пью кофе, читаю в сети статьи о том, как себя вести в такой ситуации. Советы сводятся к одному и тому же: если ты подозреваемый — молчи, все отрицай, терпи давление и, если будут, пытки. Если свидетель — отвечай на вопросы, и если скрывать нечего, говори, как было — иначе можно схлопотать за дачу заведомо ложных показаний. И, конечно, требуй своего адвоката.

Адвоката у меня нет, а говорить как было… С чего тогда начать? С того последнего завтрака с Яной? С «Первой Марсианской»? Или что? Да кто поверит?

На улице светает. Я, хоть и не выспался, но дебаф недосыпа снят. Не имею понятия, где меня будут допрашивать, дома или увезут в отделение, но на всякий случай решаю одеться и позавтракать. С запасом насыпаю корма Ваське с Ричи, себе на скорую руку готовлю яичницу и успеваю съесть почти всё, когда Ричи начинает лаять, а в дверь звонят. Открываю и вижу двух парней в штатском, оба короткострижены. Один повыше, с заостренными чертами лица, второй — коренастый. Они не делают попыток войти, но не думаю, что из-за собаки.

— Панфилов Филипп Олегович? — спрашивает тот, что повыше.

Взгляд у него неприятный, цепкий, оценивающий.

— Да, это вы звонили?

— Оперуполномоченный городского уголовного розыска Головко, — он показывает мне свое удостоверение и протягивает повестку. — Вам звонил старший следователь майор Игоревич. Возникли вопросы по вашему участию в нахождении Воронцовой, вам надо проехать с нами в отделение.

Читаю повестку: «…для допроса в качестве свидетеля».

— Девочку нашли?

— Все вопросы к следователю.

— Вещи собирать? — я все-таки задаю еще вопрос.

— Ничего не надо, только паспорт.

В отделение мы едем на старенькой грязной иномарке. Салон прокурен. За рулем — коренастый опер, который не представился. Я сижу на заднем сиденье вместе с Головко, который спокойно сидит рядом, боковым зрением контролируя меня. Коренастый мусолит во рту сигарету, но не закуривает.