Данияр Сугралинов - Level Up. Рестарт (СИ)

— Мужики, это Фил, — голос Сявы без прежнего приблатненного говорка, скорее это голос послушного младшего члена группы товарищей.

Все молчат. Ягоза полусонно изучает меня, а я внимательно — его и собутыльников. Маленький, плюгавый Кецарик мастрячит бутерброды: режет хлеб, солит и раскладывает кольца лука со шпротами. Вася, мужик моих лет, ковыряет ногтем в зубах. Жирный, криво ухмыляясь, разливает водку. Чуть поодаль от беседки с кем-то развязно флиртует по телефону какой-то мужик в майке-алкоголичке и кепке по имени Радик. Клуб анонимных алкоголиков перестает быть для меня анонимным.

— Ну что… здравствуй… Филя, — цедит слова Ягоза, он же 44-летний Степаненко Игорь Валерьевич, девятый уровень социальной значимости.

— И вам не хворать, Игорь Валерьевич! — вырывается у меня, не Ягозой же мне его называть.

Он настораживается, а я снова ругаю себя за непродуманное ребячество. Мало мне было Махарадзе?

— Какой ты прыткий! — удивляется Ягоза. — Ну, имя ладно, а отчество откуда знаешь?

— Да я всех вас знаю. Сява — это Слава, понятно. Этот вот, который шутник — Руслан, погоняло Жирный, неплохой сантехник, кстати, но бухает, а потому без работы. Тот, что бутер жрет — Леша-Кецарик, дайте ему по спине, подавился. Это — Вася, жена у него Катерина была, развелись они. А, вон тот еще в кепочке — Радик Низамутдинович, все его так и кличут — Радиком.

— Херасе, Ни-за-мут-дин-о-вич! — ржет Жирный.

— Ешкин кот! — восклицает Сява. — Фил, ты же еще тогда знал мою фамилию! Откуда?

— Да ты, походу, из этих! — Ягоза хлопает себя по плечу. — А? Или с участковым нашим кентуешься?

— Да не их тех и не из этих. Не суть. Чего хотели?

— Так! Мужики, — трет ладони авторитет, — налейте гостю! За знакомство надо выпить!

Не понимаю, что Ягоза себе надумал, но не собираюсь его поддерживать.

— Так себе знакомство получилось, Игорь Валерьевич. Говорите, что хотели сказать, да я пойду. Некогда мне тут…

— Не понял! Че… — возмущается Жирный.

— Захлопни форточку! — затыкает его Ягоза. — Ты в детстве головой с лестницы не падал, Жирный? Извинись перед Филиппом… как вас по батюшке?

— Олегович.

— Приносим наши извинения, Филипп Олегович! Да, Жирный?

— Приносим… извинения… — тушуется под взглядом Ягозы Жирный. — Шутка была, не обессудьте.

Я морщусь, дотрагиваясь до ноющего бока. В ментовку соваться… Не хочу. Хрен с ними. Да и драку, по идее, начал я, потому что то, что было до этого, в их разумении — просто шутка.

— Извинения принимаются, — отвечаю и ухожу.

— Фил! — окликает меня Слава. — Удачи!

— И тебе… — я повторяю ответное пожелание про себя.

Хочу надеяться, что окружение не затащит его назад, в привычный безденежный пьяно-угарный быт. Он еще молод, ему жить да жить.

Дома, раздевшись, осматриваю темнеющий синяк под ребрами — ничего страшного, заживет. Вообще, все произошедшее как второе предупреждение, первое было, когда я получил от цыгана. Умение постоять за себя нужно не только в игре, и никогда не предугадаешь, когда оно пригодится в жизни. Можно прожить всю жизнь, и ни разу не подраться, а можно как я — два раза за неделю.

Ладно, хватит рефлексий, надо собираться к родителям.

Зову питомцев на кухню, и пока они ужинают, скидываю новое фото Ричи его хозяйке. Тут же от Светы приходит голосовое сообщение: «Спасибо огромное вам, Филипп! Считаю дни до возвращения домой — осталось всего пять дней! Обнимите Ричи за меня».

Пять дней… С собакой и кошкой квартиру не найти, придется дождаться приезда Светланы.

Звонит Кира и предупреждает, что задерживается в пробке. Смотрю на карту — она еще далеко, и будет не скоро. Чтобы не уснуть, веду Ричи гулять в парк, чтобы заодно и побегать. На долгий бег меня не хватает — причиной тому и слетевшее «счастье», и слабость от голода, и дебаф недосыпа, и ноющий бок. Впрочем, и этих пятнадцати минут бега хватает, чтобы взмокнуть. Выносливость получает еще процент — следующий уровень характеристики уже близок.

К приезду Киры я уже взбодрился душем и чашкой кофе, но, чувствую, родительских вопросов не избежать, видок у меня так себе. Одни синяки под глазами чего стоят.

В машине я закономерно подвергаюсь допросу сестры и благоразумно, сгладив острые и необычные углы, рассказываю события последних дней.

— Филя, да нормальное у тебя руководство, поверь, будь я на их месте, я бы так же поступила. Уговор у вас какой был — ты продашь, они тебя возьмут. Взяли? Взяли. Еще и премию дали. Неплохая, кстати, премия, некоторые за нее месяц вкалывают.