Почему я ненавижу фанфики (СИ)

— То есть?

— Почему любовь так популярна, ты хотел спросить… — Даня зевнул в трубку, и я покрылся мурашками от загривка до поясницы. — Любовь… всех волнует любовь. Она популярна в принципе. И всегда будет.

— Спал что ли? — слушая его лопотание, я постепенно отвлекался от темы — мне становилось не важно, что именно он говорил, лишь бы говорил.

— Угу. Ты меня разбудил.

— Я могу перезвонить завтра.

— Не, я не упущу возможности с тобой поболтать. Ты редко звонишь не по делу.

— Боже, тебе общения не хватает? Мы видимся почти каждый день.

— Но… в универе. Там я не могу сказать тебе что-нибудь эдакое… еще я страдаю от недостатка лапанья.

— Зато ты всё наверстываешь, когда я у тебя в гостях, рукобляд, — я начал ёрзать на одеяле, почему-то не чувствуя себя комфортно ни в одной позе.

Даня расслабленно хохотнул.

— Кстати о птичках, скажи, ты когда дрочишь представляешь что-то привычное или… новенькое?

— Что ты имеешь в виду под «новеньким»?

— Я обнаружил, что нежные девочки меня не заводят так, как заводит твой голос. Вот прямо сейчас обнаружил. Прямо в трусах.

— Ты чертов изврат, — я едва сдержал смех — сам не лучше, ей-богу. После небольшой паузы, тихо добавил:

— Это уже отклонение психики, Даниил Егорович…

— Блэ-э-э-э-э-экдже-е-е-ек. Ещё немного и я буду называть тебя Джек Дениэлс, потому что ты как алкоголь — без тебя плохо, с тобой хорошо, но перебарщивать нельзя, а то потом сплошная головная боль.

— Нет уж, давай оставим как есть. Кстати, рано расслабился. Я всё ещё злюсь на тебя за ту девицу.

— А что такого?

— Ты дал свой номер.

— Но это не значит, что я буду поддерживать с ней связь.

О девице вспоминать было неприятно — я стоял неподалёку и лично наблюдал сцену знакомства.

Да, Новиков не мог послать её к черту — это было бы грубо и некрасиво по отношению к вежливой девушке, а он слыл няшей муняшей и всё такое.

Да, она всего лишь хотела узнать, сможет ли он поучаствовать во флешмобе.

Да, она была просто милашкой, посчитав, что флешмоб — отличный повод для знакомства с этой звездой-пиздой.

Всё я понимаю.

Но. Но, твою же мать.

— Ничего не могу с собой поделать.

— Отпусти-и-и и забу-у-удь, — хрипло провыл Даня, каким-то чудом почти попадая в ноты. — Что прошло уже не верну-у-уть.

— Дебил, — я фыркнул. — О. Вспомнил. Любовь любовью, но почему слэш так популярен-то?

— Я уже ответил — популярна любовь в любом виде. А с жанром так, потому что среди фикрайтеров больше девчонок, им доставляет…

— Ладно, будем считать, что этот ответ меня устраивает.

— Справочная гей-служба всегда к вашим услугам. Только что теперь делать с обнаруженной… проблемой?

— Правая Рука, я выбираю тебя?

— Я бы предпочел другого покемона. Но его надо ловить, понимаете ли.

— Совсем уже крыша поехала? — я не выдержал и захохотал, давясь воздухом. — Даня, какой же ты, а…

— Прости, — усмехнулся он. — Я просто маюсь. До сессии остался месяц, а в голове ни одной полезной мысли. И всё из-за тебя.

— Забыл упомянуть, что и полезные мысли в твоей голове иногда водятся тоже из-за меня.

Даня ответил после небольшой паузы — тихо, немного невнятно.

— И не поспоришь.

— Засыпаешь?

— Угу… глаза слипаются.

— Тебе колыбельную спеть или сказку рассказать?

— Боюсь, уснуть это не поможет. Поешь ты хреново, а сказки наверняка будут жуткие.

— Есть ещё более мучительный вариант — я могу спеть тебе жуткую сказку. Тили-тили-бом…

— О, боже, нет. Я не усну, а потеряю сознание из-за ушного кровотечения.

— Тогда ложись с миром… не вынуждай прибегнуть к крайним мерам.

— Ладно. Спокойной ночи, Блэкджек.

— Ага, ночи.

Я сбросил и уставился в потолок.

Мается он.

Кто из нас двоих больше мается — вот вопрос на миллион.

Да, читал я много.

Не только фанфики, конечно. Книги, статьи. А что ещё делать в дороге или на особо унылых парах?

Собственно, когда мой сотовый оживил тот необычный звонок, я читал, приткнувшись к задней перегородке в углу автобуса. Википедия охотно раскрывала все тайны мезосферы. И, как назло, на самом интересном месте браузер накрыло цифрами незнакомого номера.

Сначала я упрямо потянулся сбросить — после истории с Соломоновым рисковать не хотелось. Но внутреннее чутье, видимо, та самая распиаренная интуиция заставила перенести палец к другой стороне экрана.

— Да?

— Костя, — тяжело выдохнула трубка. — Надо же, ответил… это Никита.