Михаил Певцов - Путешествие в Кашгарию и Кун-Лунь

Таковы были существенные изменения, происшедшие в научном познании Центральной Азии ко времени возвращения М. В. Певцова в Петербург.

* * *

Закончив отчет о четвертом путешествии по Центральной Азии, Н. М. Пржевальский в марте 1888 года подал в Географическое общество докладную записку, излагавшую давно уже задуманный им грандиозный план новой экспедиции в Тибет. На этот раз путешественник предполагал посвятить свои исследования северо-западному и северо-восточному Тибету и проникнуть в глубь Тибетского нагорья, в резиденцию далай-ламы -- загадочную Лхасу.

Русское географическое общество одобрило план, предложенный Пржевальским; в состав экспедиции вошли уже испытанные в предыдущих путешествиях его помощники В. И. Роборовский и П. К. Козлов, два переводчика (для тюркского и монгольского языков) и 22 человека конвоя.

В середине августа 1888 года Н. М. Пржевальский, с нетерпением стремившийся в центральноазиатские просторы, выехал из Петербурга в исходный пункт экспедиции -- город Каракол.

Недалеко от Пишпека (ныне Фрунзе) путешественник, выпив на охоте сырой воды, заразился брюшным тифом и 1 ноября (по новому стилю), после недолгой болезни скончался в городе Караколе.

Похоронили Н. М. Пржевальского наберегу озера Иссык-куль, близ границы той страны, изучению которой он посвятил свою замечательную жизнь.

Готовая к далекому путешествию экспедиция осиротела, осталась, без руководителя. Но научное исследование Центральной Азии, столь блестяще начатое великим путешественником, не остановилось. Уже в следующем, 1889 году, Русское географическое общество направило в Центральную Азию три экспедиции. Одна из них -- экспедиция Б. Л. Громбчевского обследовала восточный склон хребта Мус-таг, бассейн реки Раскем и прошла по северо-западной части Тибетского нагорья к югу и западу от города Нин. Другая экспедиция -- братьев Грумм-Гржимайло обследовала Восточный Тянь-шань, прошла в глубь Джунгарской Гоби (где добыла несколько экземпляров дикой лошади Пржевальского), открыла Турфанскую впадину у южного подножия Восточного Тянь-шаня, а также обследовала пустыню Бей-шаня, среднюю часть Нань-шаня и горы к югу от города Синина.

Наиболее важной, как по стоявшим перед ней задачам, так и по достигнутым результатам, была реорганизованная жкспедиция Пржевальского. Начальство над ней, по ходатайству Русского географического общества, возложили на М. В. Певцова.

Программа экспедиции, намеченная Н. М. Пржевальским в отношении Тибета, была сокращена; центр тяжести работ Певцова переносился главным образом на горные страны, окаймляющие с севера Тибетское нагорье; исследование последнего должно было ограничиться лишь неширокой полосой, приблизительно до 35-й параллели. Но так как в задачи новой экспедиции входило, помимо прочего, изучение существующих проходов внутрь Тибета и вся ее деятельность должна была подготовить почву для будущих исследований на самом Тибетском нагорье, за ней было оставлено прежнее название -- "Тибетской".

В состав экспедиции вошли избранные еще Н. М. Пржевальским его молодые помощники В. И. Роборовский и П. К. Козлов, а также прикомандированный для ведения геологических исследований специалист-геолог К. И. Богданович.

Всеволод Иванович Роборовский прошел перед этим путешествием школу географических исследований в двух экспедициях Пржевальского. Там он впервые серьезно увлекся ботаникой и в дальнейшем уже значительную часть своих исследований посвящал изучению растительного мира Центральной Азии.

Другой спутник М. В. Певцова -- Петр Кузьмич Козлов, ставший впоследствии известным всему миру исследователем Монголии и Тибета, приобрел уже некоторый опыт географических исследований, участвуя в четвертой центральноазиатской экспедиции Н. М. Пржевальского. Впервые П. К. Козлов познакомился с Пржевальским, будучи еще 19-летним юношей. Рассказы великого путешественника пробудили в нем горячее желание самому участвовать в далеких экспедициях.

Отправляясь в Центральную Азию в 1883 году, П. К. Козлов не имел специальных знаний в естественных науках и впервые приобретал их сразу на практике, во время путешествия, под руководством Пржевальского. Это была хорошая школа, и ученик оказался достойным своего учителя: в Тибетской экспедиции он уже прекрасно производил самостоятельные исследования. Влияние учителя сказалось у Козлова, помимо прочего, и в повышенном интересе к зоологии, особенно к птицам.