Николай Зубов - Отечественные мореплаватели —ё исследователи морей и океанов

Большое значение – и теоретическое и практическое – имеют наблюдения станции «Северный полюс» над дрейфом и поведением ледяных полей Центральной Арктики. Самый факт, что зимовщики, вопреки предположениям, через 9 месяцев оказались южнее 71° с. ш., доказывает, насколько ошибочны были прежние представления о движении льдов в Арктическом бассейне. Чрезвычайно интересными оказались сопоставления между дрейфом льдов и ветром, вызвавшим этот дрейф.

Огромное впечатление произвело во всем мире поведение зимовщиков станции «Северный полюс». Представим себе беспросветную полярную ночь в Гренландском море, непрестанные штормы, разламывающие еще недавно казавшееся столь надежным ледяное поле… и в этой обстановке героическая четверка ни на минуту не прекращала научной работы. Советское правительство высоко оценило их беспримерное мужество. Зимовщики станции «Северный полюс» были награждены высоким званием Героя Советского Союза.

Навигация в Арктике в 1937 г., начавшаяся блистательной операцией по организации станции «Северный полюс», прошла очень тяжело. По разным причинам, не имеющим отношения к мореплаванию, много кораблей и ледоколов осталось на зимовку не только у берегов, но и в дрейфующих льдах в открытом море.

Судьба одного из таких кораблей – ледокольного парохода «Георгий Седов» – представляет особый интерес. «Г. Седов», производивший океанологические исследования в море Лаптевых, сильно задержался и не смог своевременно вернуться в порт. Та же участь постигла ледокольные пароходы «Садко» и «Малыгин». Для взаимной помощи все три корабля соединились и пробовали пробиться сквозь замерзающее море. Это не удалось, и в конце концов они были зажаты льдами на 75°19′ с. ш. и 132°25′ в. д. От этой точки начался их совместный дрейф на север, потом на восток и затем на запад.

В апреле 1938 г., когда дрейфующие суда находились между 79° и 80° с. ш., к ним летали самолеты А. Д. Алексеева, П. Г. Головина и Ю. К. Орлова, которые вывезли с этих судов на материк 184 человека.

28 августа того же года, когда дрейфующие корабли находились на 83°06′ с.ш. и 138°24′ в. д., ледокол «Ермак» под командованием Михаила Яковлевича Сорокина (начальником операции был Марк Иванович Шевелев) подошел к дрейфующим судам. «Ермак» вывел «Садко» и «Малыгин» из ледового плена в открытое море. «Г. Седов» во время зимовки получил сильные повреждения рулевого устройства и его вывести из льдов не удалось, тем более что «Ермак» во время борьбы со льдами потерял левый винт.

Попутно надо отметить, что в навигацию 1938 г. ледокол «Ермак» сыграл решающую роль в освобождении многих зазимовавших в 1937 г. судов, а его плавание к «Садко», «Малыгину» и «Г. Седову» и освобождение из ледового плена «Садко» и «Малыгина» проведены были исключительно хорошо. Широта 83°06′, достигнутая «Ермаком» во время этой операции, является пока рекордной для судов, свободно плававших в Арктике.

После неудачных попыток освободить «Г. Седов» было решено оставить его дрейфовать со льдами. На корабле остались 15 добровольцев во главе с капитаном Константином Сергеевичем Бадигиным. И с тех пор до 13 января 1940 г. «Г. Седов» продолжал свой дрейф в наименее доступной части Арктического бассейна.

Некоторые обстоятельства придают этому дрейфу исключительный и теоретический и практический интерес.

Во-первых, он начался в то время, когда еще продолжался дрейф станции «Северный полюс». Таким образом, была осуществлена непрерывность наблюдений над гидрометеорологическими процессами и движением льдов в Центральной Арктике на протяжении почти трех лет.

Во-вторых, вскоре после начала дрейфа «Садко», «Малыгина» и «Г. Седова» в том же море Лаптевых, но в его юго-западной части, начался дрейф судов каравана ледокола «Ленин», закончившийся 7 августа 1938 года. Таким образом, в течение 9 месяцев оба каравана судов одновременно дрейфовали со льдами на некотором расстоянии друг от друга: один – в юго-западной части моря Лаптевых, другой – в северо-восточной его части и в районе к северу от Новосибирских островов. Оба дрейфа отличались лишь в деталях. Это доказывает, что они совершались под влиянием общих факторов – главным образом господствовавших ветров. Кроме того, сходство дрейфа отчасти объясняется тем, что в зимнее время льды моря Лаптевых настолько спаяны, что дрейфуют почти как один сплошной «ледяной блин».