Николай Зубов - Отечественные мореплаватели —ё исследователи морей и океанов

Полную противоположность представляло плавание Беллинсгаузена и Лазарева. Фактически они ни разу не разлучались. Исключение представляет лишь небольшой отрезок пути с 5 до 29 марта 1820 г., когда «Восток» и «Мирный» пошли к Австралии, согласно договоренности, параллельными курсами для полного осмотра района предполагаемых земель к юго-западу от Австралии.

«Восток» и «Мирный» по своим мореходным качествам сильно отличались друг от друга. «Восток» был быстроходнее и хорошо слушался руля, но плохо держался на волне. «Мирный» был значительно тихоходнее, плохо слушался руля, но хорошо держался на волне. Для того чтобы не разлучаться, «Востоку» надо было все время уменьшать паруса, в то время как «Мирному» приходилось даже во время свежей погоды, рискуя парусами, нести полную парусность.

Чтобы избежать разлуки, на кораблях была разработана целая система сигналов, применяемых при плохой видимости: пушечные выстрелы, ракеты, фальшфейеры, огни. Связи кораблей между собой очень помогла сигнализация, незадолго до экспедиции предложенная капитан-лейтенантом А. И. Бутаковым. Сигнализация эта состояла из флагов, привязанных к фалам, пропущенным через особые шкивы. Сигналы поднимались на бизань-рее. Надо удивляться непревзойденному искусству как Беллинсгаузена, так, в особенности, Лазарева, не терявших один другого из виду во время плавания среди непрестанных штормов, туманов и льдов.

В связи с плаваниями «Востока» и «Мирного» надо отметить некоторые особенности ветрового режима в антарктических водах.

В непрерывном широтном кольце океанических вод, охватывающем Антарктиду, господствуют ветры западных направлений, создающие морское течение с запада на восток. Таким образом, корабли, совершающие кругосветное плавание в кольце океанических вод с запада на восток, плывут и с попутными ветрами, и с попутным течением, т. е. в благоприятных условиях. Однако у самых берегов Антарктиды господствуют уже не западные, а восточные ветры, создающие течения с востока на запад [238].

Таким образом, парусный корабль, огибающий Антарктиду с запада на восток, как это делали «Восток» и «Мирный», удаляясь от материка, попадает в благоприятные для своего плавания условия. Но как только этот корабль приближается к Антарктиде, он переходит в неблагоприятные условия для плавания (против ветров и течений) и потому вынужден отворачивать от материка. Таким образом, ветровой режим антарктических вод благоприятен для кругосветного плавания парусного судна с запада на восток, но не благоприятен для приближения во время такого плавания к берегам Антарктиды. Отсюда понятно, какие трудности приходилось преодолевать «Востоку» и «Мирному» во время их попыток приблизиться к Антарктиде. Во время плавания Беллинсгаузена и Лазарева отмеченные особенности ветрового режима антарктических вод не были еще объяснены. Однако вот что отметил Беллинсгаузен: «…ветры же всегда по мере приближения к югу были восточные, почему, чтобы увеличить наше плавание по долготе, я снова пошел при восточном ветре к N, чтобы получить западные ветры и снова сделал покушение к югу» [239].

Уже отмечалось, что Лисянский на «Неве» совершил безостановочный переход под парусами из Макао вокруг мыса Доброй Надежды в Портсмут за 142 дня. Переход этот был совершен все же в тропических и умеренных широтах. А вот Беллинсгаузен и Лазарев во время своего кругосветного плавания совершили два безостановочных перехода: первый от Рио-де-Жанейро до Сиднея за 130 дней (Лазарев тот же переход сделал за 138 дней) и второй – от Сиднея до Рио-де-Жанейро за 120 дней. В общей сложности «Восток» и «Мирный» 100 дней шли среди льдов, ни разу не разлучаясь. Только тот, кто плавал на парусных кораблях, только тот, кто плавал среди полярных льдов, может по-настоящему оценить подвиг этих двух замечательных моряков русского флота. Можно смело утверждать, что если бы Лазарев поступил так же, как поступил Фюрно, экспедиция не достигла бы своих блестящих результатов. Вот почему эту экспедицию мы и называем экспедицией Беллинсгаузена – Лазарева.

Невольно вспоминаются слова Н. В. Гоголя, вложенные им в уста Тараса Бульбы, говорившего запорожцам: «Хочется мне вам сказать, панове, что такое есть наше товарищество… Отец любит свое дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь свое дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не бывало таких товарищей» [240].