Сергей Ефремцев: ТетушкаГеография

Новые технологии. Но… они упрощают. Такой вот парадокс: самый надежный прибор, механизм – самый простой, а сложнейшие современные технологии нуждаются в защите, к тому же они помогают «выключить» человека из реальной жизни.

Длина оптоволоконного кабеля достигает уже 35 000 экваторов. Завтра будет 70 000, а где Человек? Между проводами?..

Без контакта с Землей, той самой, которая абстрактной картинкой висит на рабочем столе твоего ноутбука, ничего не получится. Нет человека самого по себе – без природы. Ну не выживет в тундре австралийский абориген, не сможет прокормиться бедуин в тайге, а скандинав – в Сахаре…

«С древнейших времен человечество населяло Землю крайне неравномерно. При этом одни народы жили в горах, другие – в степях или глухих лесах, третьи – на берегах морей. И все создавали совершенно особые культуры, непохожие друг на друга, но связанные с теми ландшафтами, которые их кормили… Лесовики могли продуктивно заниматься охотой, добывать меха и, продавая их, получать всё то, чего им не хватало… У степняков было в изобилии молоко и мясо, они делали непортящийся сыр и могли продавать его… У жителей Средиземноморья имелись великолепная рыба и оливки, на склонах Апеннин и Пиренеев паслись козы» [1]

Начиная разговор о географии, экологии, краеведении, истории народов, нужно сначала получить представление об особенностях природы и климата.

К ландшафту можно привыкнуть. В переводе с немецкого landschaft – «местность». А как быть с погодными условиями? С непривычной пищей? Неведомыми животными, насекомыми, растениями, микроорганизмами? Поэтому никто и никогда не уживался на чужой (чуждой) земле надолго, если не находил хоть что-нибудь близкое, знакомое в новом ландшафте. Почему, например, славяне осваивали и заселяли поймы рек и леса, арабы – пустыни и полупустыни, а монголы и тюрки – степные просторы? Так сложилось исторически. Так появились разные уклады жизни, обычаи. Согласись, мы и сегодня наиболее комфортно чувствуем себя в рамках привычного пейзажа. Для одних – лес на берегу озера или реки, для других – горные кручи и долины или бескрайняя степь. Природные условия заставляли использовать именно те ресурсы, которыми была богата местность. Природа подсказывала людям, где можно укрыться от врагов, согреться в непогоду, найти пищу.

Почему, допустим, в древности земледелие получило распространение именно на территории современных Ирака, Сирии, Иордана, Ирана и Турции (Плодородного полумесяца)? Потому что именно здесь дикорастущие злаки занимали большие площади. Потому что рельеф местности позволял выращивать разные культуры: пока созревал урожай в низине, на возвышенности пахали или сеяли. Одни злаки собирали раньше, другие – позже. Удобно. Искать новых, еще более «удобных» земель не надо. Если учесть, что климат позволял собирать по нескольку урожаев в год, становится понятным, почему самые древние цивилизации зародились именно в таких географических условиях. До сих пор в этих «насиженных местах» живут люди, живут 10000 лет.

Почему так сильно отличаются рекламные ролики туристических бюро от того, что видят люди на самом деле? Посмотришь на экран телевизора – красота! Красиво снять можно все что угодно: айсберг, горную заснеженную вершину, извержение вулкана, торнадо, наводнение, цунами, обряды народов мира… Можно просмотреть тысячу фотографий, но не получить самого главного – реального представления. О стране. Людях. Воздухе. О каплях дождя на коже. Никакие видеофильмы не помогут, потому что часто бывает так, что одна и та же местность изображается по-разному, то ли из-за материальной заинтересованности, то ли из-за пристрастий автора – политических, культурных или религиозных. Не веришь?

Вот, например, описание древних, священных для христиан мест, таких как Геннисаретское озеро (иначе – Галилейское, Тивериадское; в современном Израиле его называют Кинерет, а по-арабски – Бахр-Табирия; на его берегах люди селились и пять, и десять тысяч лет назад):

«Озеро не шире шести миль. Однако окружающий пейзаж столь прекрасен, что я не в силах описать его… Прежде всего замечательна глубокая чаша, в которой покоится озеро. Лишь с одной стороны глубина ее меньше трехсот футов, а местами достигает и четырехсот; обрывистые берега, густо поросшие пышной зеленью, иссечены ущельями и бурными потоками, которые низвергаются по глубоким темным расселинам или мчатся по солнечным долинам. Близ Тивериады берега скалистые… Дикие пустынные горы, громоздящиеся на востоке, великолепно оттеняют густую синеву озера; на севере глядится в море царственно величавая гора Хермон, она вздымает к небесам свой белый венец… На северо-восточном берегу стоит одинокое дерево – только оно одно и видно с моря… Величавая красота и мирный покой. Даже горы и те спокойны».