Владимир Обручев - От Кяхты до Кульджи - путешествие в Центральную Азию и китай. Мои путешествия по Сибири

Но затем местность изменила свой характер: выходы коренных пород мало-помалу исчезли под песком, и мы вступили в широкий пояс сыпучих песков, занимающий южную половину Ордоса. На первых порах эти пески еще не представляли пустыни в виде барханов; это были пески бугристые – в виде плоских бугров, на склонах которых росли кусты и пучки травы, а в котловинах между буграми часто встречались целые заросли кустов и чия, дававшие приют фазанам и многочисленным зайцам. Кое-где видны были юрты. Вода в колодцах была на каждом ночлеге. Вблизи колодцев растительность была более скудная и часто попадались голые песчаные барханы – как доказательство деятельности человека, скот которого выедает и вытаптывает растительность и таким образом освобождает песок для работы ветра. Монголы также вырубают возле юрт кусты на топливо и для изгородей, в которых скот собирается на ночь.

Этот песчаный пояс мы пересекали четыре дня, но только на последнем переходе он сделался более оголенным и представлял уже преимущественно барханы. Мы видели здесь следы лисиц и волков; кроме зайцев и фазанов, нам изредка попадались антилопы, часто – песчаные куропатки, сороки, серые дрозды, песчаные крысы, а на южной окраине хохлатые жаворонки.

В этих песках, в обширной котловине, расположены развалины довольно большого города Боробалгасун и возле них – бельгийская миссия. Здесь я провел один день, собирая сведения о южном Ордосе. Среди монголов миссии я видел старика Сантан-Джимба, который сопровождал еще в 40-х годах Гюка и Габэ в их большом путешествии в Тибет, первом в XIX в., а затем в 1884–1886 гг. был проводником Г. Н. Потанина в его путешествии в Восточный Наньшань и на окраину Тибета. Старик был еще бодр, но идти в далекий поход со мной уже не решился. Вместо него миссионер дал мне в переводчики монгола Омолона, так как я намеревался при первой возможности отправить своего спутника Цоктоева на родину.

Из Боробалгасуна мы прошли в один день в миссию Сяочао через пояс песков, здесь уже сильно оголенных, с большим количеством барханов и скудной растительностью. Это обилие голых песков в южной части Ордоса вполне понятно, и деятельность человека тут уже не играет большой роли. Вспомним, что мы уже видели много голых песков в почти безлюдной Центральной Монголии вдоль северной окраины хр. Харанарин-Ула и еще больше между этим хребтом и Желтой рекой. Эти пески нанесены ветрами, дующими из Гоби на юго-восток, и скопились по обе стороны барьера, которым является указанный хребет, особенно во впадине долины Желтой реки. Затем в северной части Ордоса мы видели обширную площадь развития песчаников, дающих при выветривании песок, который подхватывается теми же ветрами и уносится дальше на юг, где он постепенно и накопился в южной полосе Ордоса, так как далее поднимается высокое лёссовое плато в виде нового барьера, задерживающего ветер. В этой южной полосе северная часть песков более или менее закреплена растительностью, но имеется еще достаточно голых площадок, с которых сильный ветер может уносить песок дальше на юг, где постоянный принос свежего материала с севера не позволяет растительности достаточно быстро развиваться. Вот почему самая южная часть Ордоса богата сыпучими, мало или совсем не заросшими песками. Оголенности этих песков, конечно, способствует и население этой окраины, китайское и монгольское, хотя и скудное.

В миссии Сяочао я провел опять шесть дней, так как нужно было переснаряжать караван. Мои верблюды после трехмесячного перехода из Сучжоу сильно устали. Впереди предстоял длинный путь по лёссовому плато и через хребет Цзиньлиншань в Южный Китай и обратно в Ланьчжоу – путь, мало подходящий для верблюдов из-за гористости. Более целесообразно было оставить верблюдов на отдых в Ордосе с тем, чтобы их весной прислали мне в Ланьчжоу с собранными в Центральной Монголии коллекциями и лишним багажом. Для путешествия на юг нужно было нанять вьючных лошадей и китайцев, с тем чтобы отпустить их в Ланьчжоу. Я нанял двух китайцев, имевших шесть вьючных лошадей, за поденную плату, а не на срок, чтобы они не имели расчета торопить меня и делать большие переезды в ущерб тщательности наблюдений. Верблюды были отправлены в миссию Боробалгасун на трехмесячный отдых.

24 декабря караван в новом составе направился на запад по знакомой уже дороге через городки Нинтяолян, Анбянь и Цзуандин на южной окраине Ордоса; 26-го из последнего города мы круто повернули на юг и поднялись на лёссовое плато, ограничивающее Ордос и достигающее 360 м над последним и 1620 м абсолютной высоты. Плато расчленено глубокими логами и оврагами, на склонах которых вскрыт только лёсс; в его обрывах местами видны китайские подземные жилища. Мы ночевали в подземном постоялом дворе; нам предоставили пещеру, у окна которой на кане расположился я с Цоктоевым, а в глубине ее – все наши лошади. Омолон и два китайца приютились в соседней пещере, где жила семья хозяина. После трехмесячной жизни в палатке в пещере показалось душно, а близко стоявшие лошади мешали спокойно спать.