Владимир Обручев - От Кяхты до Кульджи - путешествие в Центральную Азию и китай. Мои путешествия по Сибири

Усть-Каменогорск, с которым я уже немного ознакомился в 1905 г., возвращаясь из Чугучака через Зайсанск и Кокпекты, представлял собой большое село, только с несколькими двухэтажными каменными домами у центральной площади. Гостиницы в городе не было, и мы остановились в какой-то пустовавшей квартире из нескольких комнат, но без всякой мебели, в которой провели два дня в поисках ямщика и в ожидании подготовки его к выезду. Разыскали уполномоченного Российского золотопромышленного общества, у которого получили сведения, что другие эксперты уже приехали и находятся на руднике Акджал, с которого намечено начать осмотр. От него же я узнал, что в городе издавна проживает старый политический ссыльный из народовольцев Е. П. Михаэлис, небольшие труды которого по древнему оледенению хребтов Тарбагатая и Алтая были мне известны. По окончании срока ссылки он не уехал за Урал, где у него никого уже не было, а остался в городе и принимал участие в городском самоуправлении и сибирской периодической печати. Я посетил старика, еще очень бодрого и жизнерадостного, жившего в небольшом домике, и провел у него часа два.

На двух телегах мы переправились через р. Иртыш и поехали по степи на юго-запад, вверх по широкой долине р. Уланки. Справа и слева уже поднимались плоские холмы Калбинского хребта. После ознакомления с ним при проезде в разных направлениях с рудника на рудник я пришел к выводу, что это не хребет в собственном смысле слова, а комплекс плато, кряжей и горных групп, то тесно связанных друг с другом, то разделенных более или менее широкими и глубокими долинами. Возвышенности имеют различную абсолютную и относительную высоту. На востоке, ближе к р. Иртышу, представляющему базис эрозии, высо́ты меньше, увеличиваются к западу, к тракту из Кокпекты, до максимума, а затем уменьшаются, и к тракту в Сергиополь вся местность получает сильно сглаженный характер, как мы видели на пути из Семипалатинска в Джунгарию. На востоке формы гор более резки, долины глубже, склоны круче, скалы, обрывы чаще; встречаются ущелья; речки текут быстро. Мягкость, старость форм рельефа на западе уже отмечены выше в описании поездки по Казахской степи.

Наблюдения в Калбинском хребте и, позже, в самом Алтае позволили мне прийти к убеждению, что высокие горы, возникшие в конце палеозоя при сильных складкообразовательных движениях земной коры, были уничтожены, сглажены, превращены в так называемую почти-равнину в течение мезозойской эры, а затем возрождены в третичный период движениями другого типа, так называемыми дизъюнктивными, т. е. перемещениями длинных глыб по трещинам разломов относительно друг друга. Эти возрожденные горы являлись уже не складчатыми, как те, которые существовали здесь ранее, а складчато-глыбовыми. Старая складчатость, оставшаяся в глубине почти-равнины, сочеталась теперь с разломами, разбившими эту почти-равнину на глыбы. Разломы и перемещения глыб были особенно сильны на Алтае, на правом берегу р. Иртыша, а на левом постепенно слабели и к меридиану почтового тракта Семипалатинск – Сергиополь сошли почти на нет. Этим объясняется то, что не только Калбинский хребет, но и сам Алтай не имеют характерного рельефа молодых складчатых гор в виде нескольких параллельных горных цепей, отделенных друг от друга продольными долинами, а представляют сложный комплекс плато, коротких кряжей и горных групп, возникших при расчленении почти-равнины разломами и при перемещениях отдельных участков ее, в виде глыб земной коры разной величины и формы, относительно друг друга.

К этому выводу я окончательно пришел при изучении Алтая в 1914 г., куда специально поехал, чтобы проверить предположения о структуре, возникшие при исследованиях в Калбинском хребте. К тому же выводу, независимо от меня, пришел и финский ученый Гранэ, изучавший Алтай в те же годы. Постепенно, после многих возражений, вывод относительно Алтая стал общепринятым. Но в Калбинском хребте другие исследователи отрицали присутствие разломов и старались объяснить его рельеф иным образом, не учитывая близости Алтая, где разломы так развиты, что трудно допустить, что они не распространялись и на левый берег Иртыша, постепенно слабея к западу, как я думаю.

Вообще, вывод, что для строения земной коры дизъюнктивные дислокации, т. е. перемещения по трещинам разломов, имеют не меньшее значение, чем пликативные, т. е. складкообразующие, к которому я пришел 50 лет тому назад при изучении Селенгинской Даурии, вопреки распространенному тогда мнению о господствующей роли складкообразования, находил все большее и большее подтверждение при исследованиях в других частях Сибири, привлек к установлению типа складчато-глыбовых гор в дополнение к четырем типам, принятым ранее, к представлению о возрождении гор на месте почти-равнин и, наконец, к убеждению, что для создания современного рельефа земной поверхности первенствующее значение имеют эти молодые движения, существенно дизъюнктивные, развивающиеся в третичный и четвертичный периоды.