Александра Потанина - Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь

Скоро их обоих позвали к хозяевам пить чай. Дорджи теперь смелее рассматривал все его окружающее, и хотя обстановка ничем не выдавалась, но для него она казалась почти роскошной. Прежде всего его внимание привлекли картины на стенах и образа; в последних он даже нашел некоторое сходство с своими; ему нравилось, что у русских также есть обычай зажигать масло и украшать иконы искусственными цветами. Картина, изображавшая сцены охот, показалась Дорджи необыкновенно реальной – он не мог налюбоваться на то, как натурально были представлены собаки, мертвый медведь и лошади…

Чай он опять пил, сидя на полу.

После чая отец взял его с собой на рынок. Здесь Дорджи на каждом шагу встречал новое. Прежде всего его удивило, что все постройки представляли сплошной ряд; ему все хотелось спросить: да как же это так? Где же кончаются владения одного хозяина и где начинаются владения другого? Когда они поравнялись с каменными домами в два и три этажа, Дорджи был поражен их величиной. Стоя возле этих домов, он все загибал голову, чтобы посмотреть на крышу.

Церковь, которую он видел утром, была в стороне, но Дорджи попросил отца подойти к ней поближе и осмотрел ее подробно; колонны на паперти храма, чугунные фигурные решетки на окнах и дверях, лестница из белого плитняка, – все поражало его, а позолоченный иконостас, люстра и большие подсвечники, видневшиеся через окна, казались ему чем-то волшебным. В то время как он со всех сторон обходил церковь, раздался благовест; в первую минуту Дорджи даже уши заткнул: звуки колоколов оглушили его; но потом он с удовольствием прислушивался к их звону и с любопытством всматривался во все, что происходило в это время на колокольне.

Отец, видя, с каким удовольствием Дорджи рассматривает храм чужой религии, заметил, что у буддистов, в Урге, тоже есть большие храмы. «То далеко, в Урге, – протянул со вздохом Дорджи, – почему же здесь нет?»– «Городов у нас нет, вот почему». И решил Дамба, очень довольный, что подыскал объяснение, но Дорджи не унимался, он продолжал расспросы: почему же нет городов, почему буряты не строят каменных домов, почему между бурятами нет очень богатых и т. д. Его «почему» долго бы не кончились, если бы, наконец, они не вышли на базарную площадь и Дорджи не поразило новое зрелище. Площадь была обстроена со всех сторон одноэтажными деревянными рядами лавок с галереей перед ними. Товары каждой лавки выходили на галерею, и даже на улице, перед галереей, были навалены в ящики и в бочки.

Во всем этом замечалось мало заботы о красоте: сушеная рыба в бочках, разное зерно, пробки и куски клея в ящиках и т. п. не имели ничего привлекательного для привычного глаза, но Дорджи был поражен уже одной массой всего, здесь нагроможденного. Если у лавки были сложены целые пирамидки топоров или кос, выставлены целые ряды железных ведерок или все стены были увешаны хомутами, шлеями и вожжами, и с потолка свешивались пучки кнутиков и уздечек, – этого было достаточно, чтобы Дорджи виделось необыкновенное богатство и великолепие.

Один угол площади был занят огромными весами, другой – весь заставлен ручными тележками, на которых женщины продавали хлеб и разные закуски, вроде горохового киселя, печеных яиц и пирогов. Отец и Дорджи ничего не покупали, они только ходили по базару и смотрели; торговцы часто окликали их, по-бурятски спрашивали, чего им нужно, но они не смущались этим и отвечали: «Ничего», продолжая между тем любоваться выставленными товарами. Наконец, они встретили толпу знакомых Дамбе бурят и, по случаю встречи, задумали выпить. Отец не хотел брать Дорджи в питейный дом и велел ему подождать себя у больших весов. Дорджи заинтересовался их устройством и все ходил вокруг и наблюдал, как приказчики взвешивали огромные мешки и кули с мукой.

Приказчики обратили, наконец, внимание на Дорджи и заговорили с ним. Он был очень рад этому развлечению и рассказал им, что приехал сюда учиться, что он хочет все знать и всему выучиться. Приказчики предложили ему, не хочет ли он посмотреть Москву. Дорджи слыхал, что Москва – главный город Русского государства и что ее зовут «Москва – золотые маковки». Он отвечал, что, конечно, очень бы хотелось посмотреть Москву, и его воображение уже рисовало ему великолепный город, в тысячу раз превосходящий все им только что виденное. Тогда приказчики, похваливая его за прекрасное намерение всему учиться, предложили стать на одну из досок больших весов. Дорджи, занятый всем новым, беспрекословно исполнил приказание.