Афанасий Никитин - Хождение за три моря

§ 15.12 ноября мы приехали в Дербент. Ввиду того что мы хотели направиться в Россию, а для этого необходимо пересечь татарскую степь [765], нам посоветовали перезимовать в этом городе, а в апреле плыть по Бакинскому морю в Астрахань.

Город Дербент расположен на Бакинском море [766](оно также называется Каспийским). Говорят, что Дербент был построен Александром Великим [767]и называется Железными воротами по той причине, что войти из Татарии в Медию и в Персию невозможно иначе, как через этот город. Здесь есть глубокая долина, которая тянется до Черкесии. В Дербенте великолепные каменные стены, очень толстые и хорошо сложенные, но под горой, по направлению к замку, город заселен едва на одну шестую часть [своей площади], а в сторону моря он весь разрушен. В нем огромнейшее, я бы сказал – предельное, количество могил. Город надлежащим образом снабжен продовольствием и торгует винами, а также разнообразными фруктами.

Названное выше море является, собственно, озером, так как не имеет никакого устья; говорят, что оно по величине таково, как Великое море, и очень глубоко. Там ловят осетров и белугу [768], причем в громадном количестве; но другую рыбу даже не умеют ловить. Там множество рыб-собак, у которых голова, ноги и хвост подобны собачьим. Ловят там еще один вид рыб – длиной они с полтора локтя, толстые и почти круглые [769], так что не видно ни головы, ни чего-либо другого. Из этих рыб приготовляют особую жидкость, которую жгут для освещения и ею же мажут верблюдов; ее развозят по всей стране.

§ 16.Мы оставались в этом городе с 12 ноября [1475 г.] по 6 апреля [1476 г.], после чего отправились в плавание на боте [770]. Мы жили в хорошем окружении, так как люди там прекраснейшие, и нам ни разу не было нанесено никакого вреда. Они спрашивали, кто мы такие, а после ответа, что мы христиане, они больше ничего не доискивались. Я носил на плечах совершенно драный казакин, подбитый овечьим мехом, а сверху довольно жалкую шубу; на голове у меня была баранья шапка. В таком виде я ходил по городу и на базары и много раз приносил домой мясо, но слышал, как кто-то говорил: «Этот человек не кажется привычным носить мясо». Марк указал мне на это и упрекал меня, говоря, что я хожу в таком виде, будто вышел из приюта для бедных; но я отвечал, что не могу ничего поделать, и только удивляюсь, как, видя меня настоящим оборванцем, люди могли иметь обо мне подобное суждение. Однако, несмотря ни на что, к нам хорошо относились.

Пока мы находились в Дербенте, нам очень хотелось узнать все новости об Узун Хасане и о мессере Иосафате Барбаро; поэтому я решил послать моего переводчика Димитрия в Тебриз; туда было 20 дней пути. Он отправился и возвратился через 50 дней, принеся мне письмо от самого Иосафата, который писал, что шах пребывает там, но что он – Иосафат – не мог ни о чем у него узнать.

§ 17.Через Марка было заключено соглашение с одним владельцем ботов, чтобы доставить нас в Астрахань. Эти боты были на всю зиму вытащены на берег, так как плавать было тогда невозможно. Их строят похожими по форме на рыб (так их и называют), потому что они сужены к корме и к носу, а посередине имеют как бы брюхо; они скреплены деревянными гвоздями и просмолены. Когда они выходят в открытое море, у них два правильных весла и одна длинная лопатина; при помощи последней ботом управляют в хорошую погоду, а в бурную – теми двумя веслами.

У здешних моряков нет компасов, они плавают по звездам и всегда в виду земли. Эти боты – суда весьма опасные. Иногда эти люди ходят на веслах, управляя своим ботом диким способом, но говорят, что других моряков, кроме них, вообще нет. Добавлю еще, что тамошнее население – магометане.

С 5 апреля [1476 г.] мы ждали целых восемь дней хорошей погоды, погрузив в бот на берегу все наши пожитки; Марк же все время оставался в городе, и мы испытывали страх, оставаясь в одиночестве. Наконец, господу богу стало угодно послать нам благоприятную погоду; мы собрались на берегу, и бот был спущен на воду. Усевшись в него, мы пошли на парусах. Всего нас было 35 человек, считая хозяина и шесть матросов; другие были купцы, которые везли в Астрахань куски атласа, кое-какие шелковые изделия и еще боссасины на продажу русским; было еще несколько татар, которые ехали за товаром, а именно – за пушниной, которую они продают затем в Дербенте.

§ 18.Как уже сказано, мы пошли в тот день на парусах с попутным ветром, держась все время берега и склонов гор на расстоянии около 15 миль. На третий день, миновав эти горы, мы увидели плоские берега. Подул противный ветер, и оказалось необходимым бросить якорь, чтобы остановиться. Это было часа за четыре до вечера. Ночью ветер посвежел, море стало очень бурным, и мы увидели, что погибаем. Было решено поднять якорь и дать боту возможность по воле волн выброситься на берег. Когда подняли якорь, то нас отбросило в море, а страшное волнение с сильным ветром швырнуло нас к берегу, но по воле господа бога мы все же спаслись: бурное море отогнало нас от камней и снова бросило к берегу; тогда бот врезался в какую-то канаву, равную ему по длине, так что казалось, будто мы вошли в порт, и хотя море кидалось гораздо дальше, чем были мы, оно не могло уже нам повредить. Всем нам пришлось выскочить в воду, и каждый вынес на берег свои сильно подмоченные вещички. Наш бот дал течь от удара об камни. Было очень холодно, как оттого, что мы промокли, так и от ветра. Утром было решено не разводить огня, потому что мы находились в местах как нельзя более опасных из-за татар. На берегу было много конских следов и валялся челн, только что разбитый. Мы поняли, что всадники приезжали, чтобы забрать своих – живых или мертвых – из этого челна. Так мы и сидели в сильном страхе, все время ожидая нападения. Однако, на наше счастье, позади берега виднелись обширные болота, так что татары должны были находиться вдали от берега.