Михаил Певцов - Алтай. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия в Центральной Азии

На другой день утром мы увидели на севере ближайший к дороге кряж Тянь-Шаня, скрывавшийся ранее в пыльной мгле. Против ночлежного места он носит название Таш-кар, а далее на восток – Цаган-тюнге.

От рукава Кара-булак экспедиция шла по зарослям чия до пикета Тавельгу, расположенного на речке того же названия, выпускающей этот рукав в озеро Тогры-куль и разделяющейся близ пикета снова на три рукава. Слившись южнее, они образуют значительную речку, впадающую в соленое озеро Тавельгу-куль около 6 верст в окружности, которое лежит верстах в 15 к юго-востоку от пикета. Далее дорога пролегает по зарослям чия и смешанному лесу из тополя и ильма до маленького селения Тагарчи, расположенного на арыке из речки Тавельгу, а от него до следующего такого же селения Чукур по пустынной щебневатой равнине.

На пути из селения Тагарчи нам стали встречаться китайские солдаты, шедшие группами по нескольку человек с тяжелыми ношами съестных припасов и кухонных принадлежностей. То был авангард двух китайских лянцз (батальонов), передвигающихся из Урумчи в город Куча в числе около 500 человек. Отряд растянулся по дороге группами верст на 7, и только в хвосте эта беспорядочная вереница замыкалась двумя колоннами, человек по 100 в каждой.

Позади отряда тянулся обоз на арбах, тяжело нагруженных разным имуществом и ружьями, которых солдатам не дают на руки в походе, а везут вместе с амуницией и патронами в обозе. Солдаты имели при себе только длинные бамбуковые пики, которые несли на плечах, исключая следовавших впереди с тяжестями. В обозе ехали в крутых повозках оба начальника лянцз и семейства офицеров, находившихся впереди при лянцзах верхами.

Солдаты проходили в этот день длинную станцию между селением Ушак-тал и пикетом Тавельгу в 40 верст. Некоторые из них сильно проголодались в дороге и просили нас дать им хлеба. Наши люди раздавали им лепешки, которые они ели с жадностью, жалуясь на то, что за отпускаемые на продовольствие деньги не могут покупать в пути достаточно съестных припасов, а казенных не полагается.

Маленькое селение Чукур, в котором мы расположились на ночлег, стоит на речке, поросшей по берегам тополем, ильмом и густыми зарослями кустарников. На полях его, с которых не везде еще была снята кукуруза, видели множество фазанов, но убили всего 7 штук, выпустив 30 зарядов.

Из селения Чукур дорога направляется по пустынной щебне-дресвяной равнине, окаймленной с севера хребтом Цаган-тюнге, а с юга – плоской высотой и покрытой тощим кустарником. На 13-й версте экспедиция пересекла глубокое древнее ложе речки Ушак-тал, переместившейся версты на 3 к востоку, а затем саму речку. В 2 верстах от последней мы достигли многолюдного селения Ушак-тал и на северной окраине его разбили лагерь для дневки.

В Ушак-тале, расположенном на большом арыке, считается около 400 жителей, в том числе 320 дунган, 60 чанту и 20 китайцев. Почва оазиса очень плодородна, но садов в нем мало: дунгане предпочитают плодам овощи, которые повсюду разводят в изобилии. В самом селении, около большой дороги, лежит массивный нефритовый монолит, который был добыт в Куньлуне еще в прошлом столетии и отправлен, как редкость, в Пекин.

Но в пути, во время прибытия транспорта в селение Ушак-тал, там было получено известие о смерти китайской императрицы. По этой причине чиновник, сопровождавший транспорт, задержал его в Ушак-тале и послал донесение в Урумчи, испрашивая указания, следует ли ему продолжать путь по случаю траура. Оттуда было получено приказание оставить камень в Ушак-тале, где он лежит до настоящего времени.

Проживающие в этом селении китайцы говорили нам, что многие из их соотечественников, проезжавшие через Ушак-тал, пытались отбивать от него куски и испортили немало молотов, топоров и ломов, но все попытки были безуспешными. Геологу экспедиции К. И. Богдановичу удалось, однако, своим превосходным молотом отбить от этого знаменитого монолита несколько маленьких кусочков.

Севернее Ушак-тала, верстах в 6, простирается в восточно-западном направлении помянутый выше передовой кряж Тянь-шаньской системы – Цаган-тюнге. Южный склон его, обращенный к равнине, очень крут, скалист и бесплоден; только немногие лощины и ущелья его покрыты скудной травянистой растительностью и осенены изредка одинокими деревьями и купами ильма или тополя. Кряж окаймляет с юга обширную междугорную равнину Цаган-тюнге, или Алгой, простирающуюся с лишком на 5 дней пути в длину и на 1 день пути в ширину.