Юрий Долетов - Страна «гирин герен»

Джунгли настойчиво стремятся поглотить плантацию, и Акину непрестанно приходится отбивать их наступление мотыгой и мачете — своими единственными орудиями труда. Два раза в год он собирает плоды, коричневые зерна после просушки сдает закупочной компании. Парень и понятия не имеет, что происходит с ними дальше. Он никогда не пробовал шоколада, который вырабатывается на кондитерских фабриках из Какао. Акину помогают сестры, но они больше заняты на ближнем участке, где выращивают для пропитания семьи овощи, маис, ямс. В среднем от продажи какао-бобов набегает в год 100-150 найр. При таких более чем скромных доходах и такой семье попробуй собери оуво для выкупа и свадьбы…

После моего отъезда Акин изредка напоминал о себе — присылал с оказией свежие фрукты. И вот недавно удивил: пригласил на свадьбу.

В назначенный день, промчавшись часа два с ветерком по пустынному ранним утром шоссе, я въехал в знакомую деревню. Акин около хижины перебирал пустые кувшины. Он долго тряс мою руку, позвал мать, сестер. Из второй хижины вышли невысокая женщина и четыре худеньких девочки-подростка. Поздоровались.

Акин, жестикулируя, стал пространно рассказывать о нашем знакомстве. Потом, когда мать и сестры оставили нас вдвоем, перешел к собственным делам, которые в последнее время изменились к лучшему. Правительство выделило крестьянам большую ссуду. Он купил ядохимикаты, несколько мешков удобрений; как советуют специалисты-консультанты, тщательно обработал плантацию и два раза подряд получил отменный урожай. Да и продал какао-бобы с немалой выгодой: власти повысили на них закупочную цену.

— Выходит, «золотая гусыня» может нести «золотые яйца»?

— Еще как! Хватило на все семейные расходы, кое-что еще осталось. Раз деньги водятся, можно было подумать и о женитьбе.

Тут Акин спохватился: уже девять утра — время собирать тумбо.

— А почему сам? Ты как-никак жених! Попросил бы кого-нибудь.

— У нас так не принято, — твердо сказал Акин. — Жених сам должен о тумбо позаботиться. Какой же он мужчина, если на пальму не может взобраться? Родственники жены обязательно спросят, кто готовил тумбо. На свадьбу вся деревня придет: мужчине с крепкой рукой, как у нас говорят, полагается приглашать много гостей. Они тоже поинтересуются, сам ли жених лазил за тумбо. Вообще-то односельчане не очень тянутся к вину. Бражничать считается у нас срамным, греховным занятием.

— Даже на свадьбе? — сыронизировал я, указывая на приготовленные кувшины.

— Какое это вино! Называем лишь так. А тумбо-то всего-навсего — легкий, нежный пальмовый сок. Бодрит, веселит! Что еще надо? Хоть бочку выдуй, если осилишь, а пьян не будешь. Можешь убедиться…

Вспомнив этот разговор, пока Акин находился на пальме, я присел перед одним из наполненных кувшинов. Сок бродил, белая пена переваливалась через край. Я провел по горлышку пальцем, поднес его к губам. Сок был сладковато-терпкий, напоминал по вкусу сидр.

Мы возвращались из леса в полдень, наступая на собственную тень. Время от времени останавливались передохнуть.

На усадьбе Акин отнес кувшины в хижину, вышел с двумя орехами кола на блюдечке — ими, согласно обычаю, угощают гостя. Усадил меня на скамейку, что стояла под пальмой, а сам вернулся в хижину.

Я расковырял податливую коричневую кожуру. Внутри были мелкие взбадривающие орешки с пунцовыми ядрышками. Занимаясь орешками, я осмотрелся. Двор, ранее пустынный, преобразился. Везде, где было свободное место, женщины устроили очаги: между двумя кирпичами из необожженной глины пылали костры. В котлах булькало какое-то варево. Здесь же босоногие мальчишки толкли в деревянных ступах ямс, кололи для костров чурки. Мать Акина переходила от жаровни к жаровне, длинной поварежкой пробовала варево, что-то говорила женщинам. Те согласно кивали, добавляли в котлы перца, пучки каких-то трав.

Вернулся Акин в элегантном сером костюме, белой сорочке, блестящих ботинках. Сел рядом на скамейку, взял с блюдечка орех. Во двор гурьбой ввалились деревенские парни — приятели Акина. Начали восхищенно его оглядывать, хлопать по плечу.

— Тебя не узнать!

— Министр, да и только! Вот это жених!

Неожиданно парни притихли: к Акину подошла девушка. Приталенное платье из синей с отливом материи подчеркивало стройность ее фигуры. Девушка легко, пружинисто ступала, прямо неся голову. Пышные волосы были стянуты в пучок. Она неотрывно смотрела на Акина, застенчиво улыбаясь.