Алексей Иванников: Поездка за город

“Да ладно вам: это мы так – смеёмся. А где у вас выход-то?”–”Прямо по коридору: а дальше по схемке посмотрите. Ох, шутники.”– Неожиданно он расслабился и откинулся на спинку кресла.–”А кто вас всё-таки интересует: брюнетки? Или, может, блондинки?”– Резкая перемена обухом огрела меня, и даже Алик, похоже, лишился дара речи: мы потрясённо смотрели на развалившегося в кресле сотрудника центра, скалящегося светлой белозубой улыбкой и совершенно игнорирующего двух молодых девушек, работавших совсем близко.–”А ещё вам чего угодно получить: героинчику, или, может, экстази вас устроит?”– Я молча покачал головой.–”Ах, нет? Ну жалко, жалко: а то запасы большие, все шкафы вон забиты, девать уже некуда.”–”Вы это серьёзно?”– Несколько секунд он сидел в той же позе, подобно хамелеону меняя эмоциональную окраску.–”А я тоже шучу: разве не имею права? А вы, ребятки, идите, идите: вон коридор, а выход уж как-нибудь сами найдёте.”– Он снова стал строгим и подтянутым сотрудником центра, отвечающим за очень важный и значительный участок работы: уткнувшись в бумаги на столе он полностью забыл о нашем существовании, так что нам действительно оставался только путь к выходу, пока он на самом деле не выкинет какого-нибудь фокуса.

Гораздо лучше мы поладили с охраной у выхода из здания: в мягкой форме нас попросили оставить по возможности заполненные бланки, предложив на выбор пару ручек и карандашей. “Вам же рассказали о наших правилах?” Мы устроились у стойки: поставив галочки в нужных местах я взглянул на листок Алика, усердно трудившегося над своей задачей. Напротив пункта “казино” он нарисовал матерное слово из пяти букв, дополнявшееся менее скабрезным – уже из шести – напротив “магов”, теперь же он старательно – огромными увесистыми символами – заполнял листок по диагонали, выводя ещё более длинное существительное, подводящее всему итог. В конце он поставил три восклицательных знака; я благоразумно накрыл творение Алика своим бланком и положил в ящик, где уже скопилась впечатляющая груда бумаги. Никакого видимого интереса к нашим трудам охранники не проявили, и вполне можно было рассчитывать, что неприличность обнаружится только позже, когда уже соответствующие сотрудники возьмутся за обработку и регистрацию материалов.

Уже начало вечереть: снова появились тучки, быстро летевшие небольшими стайками под порывами могучего ветра; старые листья и частицы пыли завивались фонтанчиками, уходившими вдаль и распадавшимися на элементарные составляющие: им было куда лететь дальше, и никакие препятствия не стояли у них на дороге, и только дождик мог помешать их вечному движению, смешав на время с другими частицами и сделав тёмной грязью. Мы явно были в худшем положении: лишь единственная дорога – на станцию и дальше в столицу – имела для нас смысл и оставалась свободна от уже известных и незримых пока опасностей. Мы выбрались из переулка: улица выводила нас на главную трассу с недалёкой уже станцией железной дороги. Даже здесь был слышен шум уходящей электрички, уносившей последние надежды и подводившей итог сегодняшней экспедиции: оценки, вписанные Аликом в зачётную ведомость, вполне адекватно отражали результаты и навсегда закрывали для нас этот городок: только крайняя необходимость могла теперь снова заманить нас сюда. Мы обсудили последнее происшествие: мерзкий тип явно издевался над нами, используя служебное положение и нашу незащищённость перед местными мордоворотами, составлявшими службу охраны: безусловно, где-то там находился и бордель, и не покладая рук трудились и обеспечивали всех желающих торговцы героином, экстази и марихуаной, и наверняка процветали и другие – более экзотичные – способы времяпровождения, вот только мы не оправдали надежд и вышли из доверия у требовательных и придирчивых хозяев, получив пинком под мягкое место.

Весьма странно выглядело и то, что вход и выход находились в противоположных концах довольно длинного здания: возможно, владельцы не хотели соприкосновения только что пришедших клиентов и тех, кто проигрался в пух и прах, спустив немалые денежные средства. Вид прогоревших и разорившихся мог отрицательно сказаться на аппетитах новичков, скорректировав их желания и намеченные планы: всё подчинялось кассе, которую следовало пополнять всеми возможными способами и средствами: клиент загонялся в тяжёлый хорошо отлаженный пресс, и каждый новый поворот ручки должен был выцеживать из него ещё хоть немного сладостного сока, собиравшегося в огромную ёмкость, не давая ему уйти и превращая в сухую лепёшку на выходе.