Эрнст Клиппель: Под маской араба

Хотя прибережные части Аравии имеют достаточное количество влаги, чтобы прокормить оседлое население, истинной колыбелью арабов являются именно названные центральные пустыни. Так как здесь не могло прокормиться возрастающее население, отсюда, с мечом в одной руке и Кораном в другой, выходили те замечательные орды, которые так успешно создавали высокую и своеобразную цивилизацию, попадая в благоприятные внешние условия, и сумели распространить ее от Гималаев до Гибралтара и от Черного моря до реки Замбези в Африке. Даже в новейшие времена трудно сказать, чье внутреннее влияние сильнее хотя бы среди населения Черного материка — араба-купца и миссионера Корана или европейцев, не исключая и миссионеров-христиан, несущих наряду с внешней цивилизацией много бед простодушным туземцам Африки.

Арабов Аравии можно разделить на две крупные группы: «хадари» или оседлые жители городов и «бедуины», «люди палаток», как они себя называют. Первые, если они образованы и состоятельны, мало чем отличаются от типичной европейской буржуазии; в остальной массе, городские арабы, под влиянием развращающей обстановки европейского капитала, почти утратили национальное чувство, невежественны и лживы; простота и независимость жителя пустыни им совершенно чужды. В городах-оазисах, как Риад, Хайль, Таиф и др. создались своеобразные оседлые торговые общины, население которых лучше понимает свои национальные интересы, нежели прибережное арабское городское население. Но зато и своих удаленных и уединенных городах, забронированные от всего света знойной пустыней и невидимым, но тоже труднопроницаемым барьером своего фанатизма, они являются одним из наиболее изолированных осколков остального мира.

На окраинах оседлых поселений имеется еще одна группа арабов — фелахи. Эти земледельцы сильно эксплуатируются торговым населением городов, а, с другой стороны, нередко много терпят и от кочевников-бедуинов, без всякой жалости вытравливающих своим скотом их поля. Иногда они ведут полукочевой образ жизни и живут в палатках, но чаще в глинобитных мазанках, и положение их в общем весьма печально.

Бедуины делятся на племена, которые, в свою очередь, разбиты на роды, а последние на семьи. Каждая группа подчиняется шейху, которые по правам и обязанностям близки библейскому патриарху. Узы родства чрезвычайно сильны.

На обширном пространстве от р. Тигра до Иордана и от Индийского океана до предгорий Курдистана, в том или ином направлении, в зависимости от времени года, кочуют многочисленные племена, двигающиеся с своих зимних пастбищ к летним или обратно.

Бедуины, кочующие между Неджем и долиной верхнего Евфрата, принадлежат к двум могучим племенам — «анизе» и «шаммар». Но кроме этих естественных организаций, насчитывающих по несколько миллионов человек, встречаются и другие, сравнительно малочисленные племена. Для неопытного глаза европейца все бедуины выглядят одинаково как в отношении одежды, манер, внешности, так и по языку. Сами же арабы быстро и безошибочно определяют племя, а иногда и род встречного другого бедуина.

Когда ранней весной на южных горных склонах Курдистана начинается таяние снегов, из отдаленных ширей пустыни, с юга, начинается ежегодный, весенний, великий исход бедуинов к пастбищам верховьев реки Евфрата. Поднимаются сразу целыми племенами и родами; тянутся все, малые и большие, женщины и дети, везется весь домашний скарб, высоко в воздух поднимается мельчайшая пыль от бесчисленных овечьих, конских, козлиных и верблюжьих ног. Все отдохнет и откормится только на сочной траве предгорий Курдистана, куда вся масса, истомленная переходом в несколько сот километров, добирается через полтора-два месяца после начала исхода. Здесь они пробудут до первых заморозков в горах; тогда начинается обратное шествие широким фронтом и рассеивание племен по зимовьям, разбросанным на всем громадном пространстве Аравийского полуострова.

Чем живут бедуины? Главным образом тем, что дает им верблюд, вернее, верблюжья самка. Верблюд доставляет пищу, питье, одежду и топливо и в самом прямом смысле слова — защиту от врага; в случае нападения верблюды ложатся на землю, образуя своими телами своего рода окоп, из-за которого бедуины отстреливаются от неприятеля…

Бедуин рождается на вольном воздухе, взращивается на верблюжьем молоке, питается его мясом и творогом, одевается в ткань из его шерсти, спит в палатке из его шкуры. Лет с 10 он уже самостоятельно управляет верблюдом. Все необходимое, от оружия до спичек, привозят все те же незаменимые друзья бедуина. Весной, когда бывает много молока, из него приготовляется творог, который скатывается в шарики и сушится на солнце; когда молока станет мало, такие шарики распускаются в воде, при чем получается жидкий, кисловатый напиток, служащий заменой молока. Мясо едят очень редко; режутся только старые или слабые животные. Подобие хлеба, большие пресные лепешки из ячменной муки, едят только тогда, когда удается обменять ее у феллахов. Грозу феллаха, часто появляющуюся в Аравии саранчу, бедуин считает даром свыше; поджаренные на углях ее задние лапки считаются лакомством: из нее приготовляется мука, служащая для пищи как самим бедуинам, так и подмешиваемая в корм скоту (даже лошадям) в периоды бескормицы. Бедуины утверждают, что такая мука в два раза питательнее ячменной. Любимый товарищ бедуина, знаменитая арабская лошадь, не мог бы существовать в условиях кочевания в пустыне, если бы не тот же верблюд и саранча. На длинных переходах в пустыне, где колодцы и очень редки, и часто пересыхают, или вода в них пригодна только для самого человека и верблюда, а корма совсем скудны, кобылы, жеребята и даже жеребцы дважды в день получают пойло из верблюжьего молока с прибавкой муки из саранчи. Одна из симпатичнейших черт бедуина — это его нежная любовь к коню. Если приходится туго, голодать будет он сам, но не лошадь.