Тамара Концевая - О чем молчит АМАЗОНИЯ. Рассказы очевидца

Пираруку или арапаима считается одной из самых больших пресноводных рыб в мире. Но могу вставить слово о наших волжских сомах, которые уверенно обгоняют амазонскую гордость в размерах и весе. Это я уже не говорю о наших осетрах и белугах; их основное место обитания в пресных речных водах.

Арапаима – одна из самых крупных пресноводных рыб. (Картинка из интернета)

Пираруку обожает притоки Амазонки с почти стоячей, но свежей водой. Не нравится ей сильное течение. Удивительно то, что эта рыба имеет орган, напоминающий лёгкие, а поэтому может дышать воздухом до двадцати минут!

Для человека арапаима не представляет опасности, хоть и является хищницей, но умудряется охотиться на птиц и мелких животных. Растёт рыбина до двух тонн, а в сезон засухи погружается в ил, как и анаконда, чтобы переждать неблагоприятное время. Сейчас же река начинает подниматься, и пираруку выходит на речные просторы, поэтому целых два дня мне готовили это живое ископаемое. Да, я не ошиблась, арапаима дошла до нас из древности, а это десятки миллионов лет назад.

В один из дней после экзотического обеда я, Тони и моторист нашей лодки, взяв на кухне кусочки свежего мяса, отправились с удочками на ловлю пираний.

Был момент, когда мужчины насторожились при виде прибитого к берегу бревна, напоминающего анаконду. Речные воды вылизали добела ствол дерева и превратили его в подобие гигантской змеи на отмели. Но вместо того, чтобы подплыть поближе и рассмотреть предполагаемую хищницу, мужчины собрались удирать. Когда они поняли, что это безжизненное дерево, то успокоились и поплыли дальше по протокам. А я-то думала, что индейцы сельвы, находясь в лодке, никаких анаконд не боятся.

Ничего подобного! Анаконда способна перевернуть узкую лодку и полакомиться рыбаками.

Вскоре мы встали в одном доходном месте на реке, а там ничего, пусто, ни одной пираньи нам не досталось. Тогда направились в Чёрную лагуну с чёрной водой, где всегда ловится. Та лагуна не что иное, как тропическое чёрное болото, а называется оно агуахаль по названию болотной пальмы агуахе. Растёт та пальма прямо из воды, да ещё и плодоносит, а из её ягод индейцы научились готовить вино. Агуахе – одна из разновидностей винной пальмы.

Кстати, дно вокруг такой пальмы всегда зыбкое, наступив на него, кажется, что оно уходит из-под ног в самую глубину. Эту особенность я прочувствовала на себе ещё в Венесуэле, точнее, в лагуне Канайма, где на мелководье растут три знаковые пальмы. Тогда мне хотелось сделать снимок на фоне агуахе, а значит, нужно было приблизиться к пальме. Там я почувствовала, что корневая система этого дерева коварно прогибается вокруг ствола и пружинит, как сетка на батуте. Это ли не ужас? Сейчас же я не планировала войти в чёрную воду.

Наша лодка причалила к рваному берегу в одном удобном месте, и мы, взобравшись на взгорок, пошли к лагуне в самую глубь леса, при этом миновали несколько домиков аборигенов, приветственно размахивая руками в адрес хозяев.

Сухой бугор среди рек и речушек показался внушительный по размерам, даже более просторный, нежели тот, где разместился наш лодж. С противоположного края бугра, относительно места стоянки нашего плавсредства, расположилась обещанная мне лагуна. Да и не лагуна это была, а настоящее болото с чёрной непроглядной водой.

Наполняются такие болота и обновляются во время разлива рек, отсюда в них и пираньи. Деревья в болоте и вокруг него сухие и чёрные, как смерть, будто бы сожжённые злой рукой – ни листочка на них, ни птицы. Место оказалось неприятное, было во всём облике лагуны что-то зловещее. Только пальмы терпеливо стояли в болоте, понуро опустив свои жидкие кроны и смиренно принимая дарованное им природой место обитания среди болот.

Стоя на берегу агуахаля, всем нам пришлось шлёпать удилищами по воде, создавая её движение, как от вошедшего в воду животного, чтобы пираньи инстинктивно собрались к обеду. А после этого началась настоящая рыбалка.

Не пришлось ждать долго кровожадных хищниц. Пираньи быстро появились, они мгновенно хватали нашу приманку, а иногда поднимались к самой поверхности воды и устраивали между собой борьбу за кусочек мяса. На крючок цеплялись сразу по две рыбёшки, но мужчины отправляли их восвояси. Ведь нам они нужны были для интереса, а не для охоты.