Литтон Райтс - Случаи с англичанами

– О колониях на Востоке, с-сэр.

– Да, Восток… Там все образцово, превосходно, блестяще, отменно, великолепно, попросту хорошо. Вот только документопроизводство на весьма плачевном уровне. Надо бы его подтолкнуть. Вы согласны отправиться в Индию?

Можно не мечтать изъездить весь мир, но нельзя мечтать просидеть всю жизнь на одном месте. О да, он был согласен!

Мистер Лепвинг пытался дописать распоряжение, но дурачливый восторг распирал обыкновенно серьезного чиновника. Набрав в перо побольше чернил, он во весь лист нарисовал густое, темно-синее солнце…

Иногда самое интересное занятие на свете – просто поверить в судьбу и ждать того, что будет. И вот судьба уже собрала за него чемоданы. Мистер Лепвинг бежал по улице. Он спешил не домой, нет. Ему хотелось танцевать фокстрот с зонтиком и распевать что-нибудь веселое и скабрезное, точно футбольный болельщик 3 3 Извините, но меня не простят, если я не воскликну в этом месте: «Glory Glory Man United!» (Прим. пер.) . Он спешил жить, торопился быть счастливым.

Но вдруг, вдруг и еще раз вдруг – чем ближе был день отплытия, тем меньше мистера Лепвинга радовала сбывшаяся мечта.

Ребята из управления обеспечения пользования канцелярскими аппаратами подарили ему на прощание настоящий пробковый шлем. Все улыбались, им было приятно, что подарок понравился, что мистер Лепвинг тронут до слез. Извините за каламбур, но слезы чиновника проистекали из другой причины. Жалко было все, что останется здесь, даже дырокол и чернильницу или каморку со швабрами. Барон Воул с парадного портрета смотрел ему вслед как строгий отец, который провожает сына на войну и боится разрыдаться. То же и конь.

Со стиснутым сердцем мистер Лепвинг ходил по улочкам, вчера еще набивавшим оскомину, и никуда не хотел уезжать. Там, наверное, и мостовых-то нет. Еще и плыть предстоит через два океана – это сколько же воды, в которой можно утонуть! Сидя в пабе, мистер Лепвинг топил в прощальной пинте пива свою предностальгию. Там, наверное, не пиво, а какая-то пряная дрянь.

Зато там тепло и круглый год фрукты! Смелей, делопроизводитель! Ни для кого перемены не проходят спокойно, всем страшно, но это же не повод ничего не менять. Оставим неподвижность камням и кустарникам, а сами двинемся в путь!

Когда с некоторым грузом неизбежности на душе и чемоданом он оказался на пирсе и увидел корабль – деревянного красавца с парусами в полнеба, который промчит его до Индии через парочку океанов, – сомнения утратили смысл. Мистер Лепвинг пришел в восторг: начиналось его приключение.

Странствующий чиновник упивался плаванием: летевшими из-под ростра брызгами и пеной, полными ветра парусами, вездесущей синевой небес, радостным стрекотом дельфинов. Ему сказочно повезло – у него на глазах синий кит с мириадами брызг выпрыгнул из воды. Торжественно-медленно, махнув фигурной скобкой хвоста, он скрылся в море, чтобы мычанием заунывных песен нарушать безмолвие глубины.

Предлагаю воспользоваться достоинством литературы и оборвать историю мистера Лепвинга в тот прекрасный момент, пока его сердце скачет, точно счастливая белка среди ветвей, туда-сюда, туда-сюда.

Сюда так и просится мораль. Он отважно путешествует, занимаясь документопроизводством. Образно говоря, журавль сам спустился из поднебесья и сел к нему в руки, полные синиц. Какая же тут мораль? Просто случается – человеку везет так, что удивительно, почему он еще не бежит в казино.

Индия явилась мистеру Лепвингу в виде тонкой зеленой линии, разделявшей небо и океан. Над ней пылало огромное, рубиново-красное солнце.

– Земля! – прокричал матрос с мачты.

Ах, если бы в этот миг мистер Лепвинг был еще и капитаном судна…

Могилев, 1917.

Ныне я упираюсь пятками в монгольский мир и рукой осязаю каменные кудри Индии.

В. В. Хлебников, «Дети выдры».

К фамилии «Маскрет» звание полковника подходит куда больше звания капитана. Вообще, как говаривал мой дедушка, «еще надо поискать имя, чтобы оно испортило полковника». Однако старший офицер никогда не повел бы себя настолько нелепым образом, каким еще себя поведет капитан Маскрет.

Извините за каламбур, но капитан Маскрет был рядовым офицером 35-го Норфолкского кавалерийского полка, немало потоптавшего долины Индии копытами своих кобылиц. Как и все капитаны от Бенгалии до Пенджаба, капитан Маскрет выслуживался до майора и время от времени тосковал по настоящей лондонской зиме. Дойти до полковника и дотянуть до пенсии, вернуться в Англию и издать том экзотических мемуаров – таков был его краткий план на долгую жизнь.