Уильям Гильдер - Гибель экспедиции «Жаннетты»

Мельвиль, инженер „Жаннетты“, вдруг заметил в машинном отделении, позади котлов и машин, широкую щель. Корма была так крепко защемлена, что под сильным давлением льда разламывались толстые доски. Да и правый борт был, по-видимому, сильно поврежден, так как в угольных ямах вода прибывала с угрожающей быстротой.

Я приказал вынести из палубной кладовой на лед половину запаса хлеба и пеммикана (смесь жира и мясного порошка) и водворить продовольствие, а также собак и сани, в надежное место.

Около половины пятого напор льда вдруг ослабел. У нас блеснула надежда, что лед не нанесет судну дальнейших повреждений. Ведь и без того корабль накренился под углом в 22° и поднялся на полтора метра вверх.

В 5 часов пополудни напор льда возобновился с такой силой, что корабль трещал по всем швам. Верхнюю палубу стало угрожающе сводить, и казалось, что правый борт вот-вот отделится от корабля. Я приказал прежде всего устроить больных на льду, а затем снести с судна запасы продовольствия, одежду, постели, судовые книги и бумаги.

В то время, как команда была занята выполнением моего приказания, последовал новый ужасный толчок, и в шесть часов вечера мы увидели, что корабль стал быстро наполняться водой. С этой минуты все наши усилия были направлены на спасение сложенных на льду припасов от угрожающей им опасности. Мы работали не покладая рук, пока вода не поднялась до верхней палубы, и пока корабль не перевернулся на левый борт под углом в 30°. Верхняя палуба левого борта лежала в воде, заливавшей уже поручни. Надо предположить, что лед продавил левый борт против гросмачты.

Медленно, но неуклонно тонула „Жаннетта“. В 8 часов я приказал оставить корабль. Мы оттащили все лодки и запасы подальше от опасных щелей и пропастей и разбили на льду палатки для ночлега.

В 3 часа утра корабль погрузился так глубоко, что труба лежала почти горизонтально на воде. Плавучий лед закончил дело разрушения.

Час спустя „Жаннетта“ окончательно погрузилась в свою холодную могилу.»

Члены экспедиции превратились теперь в наездников без лошадей, в странников без дороги, без палок и посохов. С какой уверенностью они приступали к путешествию на северный полюс! И вот, приблизившись к своей цели, они вынуждены были для спасения жизни повернуть назад. С тяжелым сердцем повиновались они закону самосохранения.

Необходимо было как можно быстрее продвинуться на юг, чтобы найти открытый фарватер и какое-нибудь поселение. При этом приходилось тащить с собой через снега и льды три лодки с продовольствием.

Пришло время невыразимых страданий! Капитан Де Лонг рассказывает о них в своем дневнике:

«Вторник 14 июня 1881 г. В 7 часов вызвал всех людей; немедля приступили к работе. Из каждой палатки было взято по два человека; они должны были под руководством Мельвиля отобрать и уложить продовольствие, необходимое на шестьдесят дней пути. Другая часть команды была занята работами для облегчения нашего путешествия: приготовляла меховые носки, переделывала мешки для спанья и т. п.

Раньше всего распределили по саням 1800 кг. пеммикана и 900 литров спирта, а потом наполнили недельными порциями приготовленные уже для этого мешки. Суточная порция чая на человека составляла 15 гр., а кофе и сахара – по 30 гр.

18 июня. То, что нам пришлось проделать до сих пор, не придает бодрости. На каждом шагу нас задерживал мягкий, глубокий снег и угрожали щели во льду, так что мучения при продвижении вперед превзошли все ожидания. Необходимость заставила нас перегрузить сани. По гладкому, скользкому льду тяжелый груз не мешал бы быстрому ходу саней, но в мягком, глубоком снегу сани постоянно застревали. Двадцать восемь человек и двадцать три собаки, напрягая все свои силы, могли двигать сани с грузом в 750 килогр. только очень медленно; если же мы давали саням скользить вниз с горы, то они нередко зарывались в сугробы снега, откуда их приходилось откапывать с громадным трудом.

Список наших больных жутко увеличивается.

19 июня. Ни одно время года не представляет здесь таких затруднений для передвижения, как сейчас. Зимой и весной, конечно, мучительно холодно и неуютно, но по крайней мере хоть сухо. Позднее лето и осень особенно благоприятны, так как твердый лед свободен уже от снеговых вод. В данный-же момент снег так мягок, что при каждом шаге глубоко проваливаешься, а когда к этому присоединяется еще дождливая погода, то наши страдания достигают апогея.