Алеся Беляева - Нам с тобой по пути

– Насть, привет, а ты колготки под джинсы будешь надевать? – развеяла телефонным звонком Настины мечты Анька.

– Ань, ты чего, какие колготки? Одумайся! Мы ж девушки с севера! Я и в минус тридцать этого не делаю.

– А вдруг холодно будет? Снег пойдет?

– Анечка, иди, съешь конфетку, может, легче станет. Какой снег? Мы, спешу тебе напомнить, не в Лабытнанги летим, а в Турцию!

– Ну и что! Я всегда мёрзну, ты же знаешь! Лично я в колготках поеду! И водолазку еще надену! Слушай, а платьев сколько брать? Три хватит?

– Класс! Логика беременной женщины – это нечто!

– Какой беременной? А кто-то беременный? – шурша оберткой от шоколадки, промычала в трубку Аня.

– Да ну тебя! Никто не беременный, иначе бы мы дома сидели, сериалы глядели. А мы летим! Вдвоем! На море! В общем, бери свои платья, и носки шерстяные, и колготки тёпленькие тоже бери. Пригодятся. В конце концов, нам еще два дня у моей сестры жить, а Питер – это тебе не Анталья! Мало ли, какой природный катаклизм!

– И возьму! Я, знаешь ли, будущая мать! Мне о ребенке заботиться надо! Вдруг замерзнет деточка?

– Слушай, Ань, ты уж определись – ты мать или не мать? – еле сдерживая смех, сказала Настя, – Ветреная такая.

– Имею право. Еще целых четыре месяца могу себе позволить покапризничать, как любая уважающая себя беременная женщина.

– Балда ты беременная. Обожаю тебя! В общем, ты собирайся давай, и не забудь ленточку красненькую.

– Это еще зачем?

– Слушай, ну ты странная! А как же фотосессия? Ты, пузо, море… романтика! Ленточка так и просится! Перевяжем Ульянку бантиком, красиво будет! Когда ты еще беременная на море поедешь? Такой шанс упускать нельзя! У тебя ж этот, как его… инстаграм!

– Чур тебя! Надеюсь, что никогда. Ладно, ленточка так ленточка. Мне вообще некогда об этом думать, я еще работаю вовсю.

– А у меня уже чемодан собран! Дурное-то дело нехитрое! Пусть себе стоит!

– Насть, ты чего? Еще две недели до вылета!

– Слушай, Анька, хватит ворчать, иди лучше кредит кому-нибудь выдай. У меня, может, тоже каприз, у меня подруга, как ты помнишь того… беременна!

– Прекрати мне напоминать об этом, иначе в отпуске я уйду от тебя в соседний номер! Нет, даже на другой этаж! Будем встречаться за ужином, кивать друг другу вежливо, или вообще не встретимся!.

– Ага, размечталась. У меня на тебя планы. И знаешь, Анька, не хотелось тебе говорить, но ты, кажется, беременна, – прыснула в трубку Настя, отключив поскорее телефон, чтобы последствия от Анькиных гормонов не накрыли ее с головой.

Глава 3

Морозным зимним днём девчонки наконец-то вышли из дома в отпуск. Анька заехала за подругой на такси и теперь с удовольствием наблюдала, как Настя стояла на крыльце подъезда и обнимала большущий красный чемодан, ставший со временем их третьим самым лучшим другом. Девчонки ласково звали его «Красненький».

Где только он не был – преимущественно в таких местах, о которых его хозяйка и не помышляла, потому что он часто ездил без нее. Вследствие его частых путешествий он был изрядно потрепан лентами транспортеров в многочисленных отечественных и зарубежных аэропортах. Каждая дырочка любовно зашивалась Настей после очередного его возвращения на родину, поэтому он был похож на доблестного героя сражений, который никак не может выйти в отставку. Настя каждую заштопанную дырочку неизменно сравнивала с орденом за заслуги. Каждый раз Настя обещала ему, что все, этот раз – последний, потом – на пенсию, но вот он снова в строю. Стоит на снегу, своим ярко-красным цветом символизируя все приближающуюся свободу.

Аня подняла глаза на Настину маму, которая вышла проводить дочь, и поняла, что теперь мама знает всё. Мама была, откровенно говоря, зла. Это было видно даже издалека – суровый взгляд, решительная походка… Пару недель девчонкам удавалось скрывать, что они едут в Турцию – там бурлили политические события, и вся родственная община с обеих девчоночьих сторон была радикально против этой страны, поэтому официально подруги собирались на Кипр. Они и правда поначалу туда собирались, но Турция манила и цены на путёвки туда победили здравый смысл.

Самым трудным было признаться Настиному мужу, Славе. Он был самым здравомыслящим из этой компании, самым рассудительным и осторожным. Настю его рассудительность одновременно и успокаивала, и бесила. Все шестнадцать лет брака с ним она чувствовала себя как за каменной стеной, он был надежным, как скала, но решиться на авантюру – нет уж, никогда, если только авантюра тщательно им не спланирована. И вот как этой скале признаться в том, что две – нет, даже почти три девчонки (Ульяну в Аньке-то никто не отменял) едут одни в Турцию, где злые люди, только-только спустившиеся с гор, непременно украдут всех троих и отправят пасти коз до конца их дней? Все доводы, что Анталья – современный мегаполис с адекватными людьми и козами, не принимались в расчет.