Катрина Камбург - Король улицы - из фавелы вдоль Латинской Америки

Сеньор Нельсон

Нельзя сказать, что он считал себя обделенным жизнью. На что ему было жаловаться? Крыша над головой имелась всегда, благо во времена его молодости земля в некоторой отдаленности от Сан-Пауло особой ценности не имела, можно было прийти со своей семьей и наподобие цыганского табора занять понравившееся место. Потом сняться и идти дальше, в поисках лучшей доли.

Бог не дал ему, негру, никаких привилегий в этой стране изобилия, ни об образовании* (бедняки до 1940-х учились лишь до 4-го класса), престижной работе или карьере не могло быть и речи, но у него было доброе сердце, любимая жена, детишки – что еще нужно для счастливой жизни? Зарабатывал он извлечением из мусора разнообразных предметов, которые потом можно было сбыть. Он также стучался в дома и просил людей пожертвовать или продать задешево медь и другие металлы, которые потом перепродавал.

И праздновал он свой праздник жизни то в церкви, вознося благодарность щедрому Богу, то в соседнем баре, за бутылочкой пива или кашасы* (местного спирта). Правда, если раньше он частенько увлекался алкогольным процессом, особенно когда обстановка к тому располагала – будучи холостяком он обожал посещать школу самбы Вай-Вай, где подыгрывал на своем пандейро* (бразильский бубен), то в последнее время он стал умерен в этом вопросе, поскольку настоящему кренче* (верующему евангелие) не подобает опьянять свой разум.

А сейчас ему трезвый разум ой как пригодился, сосед только что за ним прибежал, сообщив, что крышу его и так ненадежной лачуги снесло. «И ведь сегодня поутру Мария как раз жаловалась на тяжесть в животе, вдруг она в этот момент дает свет ребенку* (так бразильцы называют процесс рождения). А тут еще и ливень надвигается!» И они вдвоем побежали, что есть мочи, наперегонки увесистым каплям, уже отчаянно барабанящим по их распаленным лицам.

Когда сеньор Нельсон вбежал в спальню, дождь внезапно закончился, что совершенно несвойственно для тропиков, поэтому вода в домике не успела сильно подняться. На мокрых простынях лежала его жена и маленький карапузик, который почему-то не плакал, а улыбался счастливой улыбкой ангела. Казалось, зимний августовский ветер совершенно не мешал им находиться в каком-то, одним им понятном экстазе.

Нельсон склонился и, не говоря не слова, сжал их в крепком объятии. Сейчас его хилая от природы грудь, казалось, могла вместить в себя весь мир. Это ли не счастье?

Шейх или букашка?

-Дэ, Кло, Зэ, Зи, Ре, Кла, Эмерсон!

В Бразилии обожают сокращать имена до одного, максимум двух слогов. Но с маленьким Эмерсоном такой трюк не проходил. Иногда его называли Эмер, и он ощущал себя арабским амиром, шейхом. А иногда…иногда он ощущал себя букашкой, которую вот-вот растопчут.

Можно ли назвать жизнь негра светлой? Можно, пока тот не знает, что он – негр. Вернее, на это не укажет общество. В Бразилии детишки об этом узнают рано. Но Эмерсон об этом пока не знал. Он шел с открытыми объятиями к миру…

–Помогите, мой сын тонет!

Мария задыхалась от волнения, взывая к соседям, но как назло, все мужчины находились на заработках, а домохозяйки могли только сочувственно всплескивать руками.

Тем временем трехлетний Эмерсон не находил ничего опасного в собственном положении. Он погружался в новый мир, наполненный расплывчатыми красками и пузырями, выходящими из собственного рта.

Там было очень комфортно. В отличие от обычного мира, людского, ему было легко ориентироваться, и близорукие глаза вдруг разглядели все окружающее с неприсущей им остротой. Этот волшебный мир заворожил маленького Эмерсона, который уже чувствовал себя его владыкой, и ему захотелось остаться там навсегда…

Вдруг он почувствовал, как что-то огромное надвигается над ним, и в ужасе закрыл глаза, захлебнувшись…

Кло оказался проворнее остальных. Он не стал ждать подмогу от взрослых, и, как был в одежде, нырнул на помощь своему младшему брату. Как ни странно, этот случай отложился в голове маленького Эмерсона, не в качестве несчастья, которое могло кончиться наихудшим образом, а как возвращение к самому себе – преодолевшему оболочку своего несовершенного хилого тела и вспомнившему о своем водном происхождении наследника затонувшей Атлантиды.

Но вскоре грянули по-настоящему драматические события, которые надолго вырвали маленького Эмерсона из мира грез, волшебства и беспричинного счастья. Которые заставили почувствовать его растоптанной букашкой, ненужной абсолютно никому на этой страшной планете.