Дмитрий Шпилёв - Кремовый ручей

К 10 часам в гараж подъехал Лебедев. В подвале гаража он распорядился выдать одному из подчинённых, который уже ждал внизу, рабочую спецодежду для нас. Этого молодого мужчину, лет тридцати от роду, звали Миша. Сперва я принял его за кладовщика, или завхоза, но он оказался заместителем Лебедева. В кладовом подвале гаража он копался в одежде, выдавая нам комплекты.

В комплект выданных нам вещей входили резиновые длинные сапоги-болотники, летние брезентовые штаны и инцефалитка, а так же толстые зимние штаны, большой пуховик с отстёгивающейся ватной подкладкой и берцы. Все комплекты абсолютно новые, в упаковке и с бирками. Одежду мы померили сразу. Полностью экипировавшись в этот толстый ватный комплект, я почувствовал себя космонавтом, облаченным в скафандр. В этой одежде трудно передвигаться. Зато замёрзнуть осенью в полях нам теперь точно не грозит. Очень тепло и мягко.

В душном подвале складского помещения жарко. При примерке одеяния я сильно вспотел и пошёл обмыться в умывальнике, на сколько можно, и помыть голову. Санузел находился в жилой пристройке гаража на первом этаже. Им пользовались все механики и рабочие. Относительно чистый, но старый и изношенный, обложенный плиткой, потрескавшейся со временем, с ржавыми разводами на керамических изделиях. Теплая вода здесь отсутствовала, в туалетах не работали бачки для смыва, поэтому предварительно перед походом в туалет приходилось набирать с собой ведро воды. После освежающих водных процедур я переоделся в рабочую робу и сел в гаражном помещении за стол, где мои товарищи вместе с рабочими гаража гоняли чаи.

Один из рабочих сказал, что для нас имеется работа и пригласил нас в соседний с основным гаражом длинный амбар с деревянными покосившимися воротами и прохудившейся крышей. Нам необходимо вытащить из этого сырого амбара несколько баулов с мешками для геологических проб и разложить их на солнце для просушки. Мешков три типа: геохимические – самые маленькие, керновые – узкие, но глубокие, и бороздовые – самые крупные, объёмом около четырёх литров. Их оказалось слишком много, несколько тысяч, и мы обложили ими всю территорию вокруг ангара и гаражей. В процессе работы солнце поднялось в зенит и стало по-настоящему жарко. Даже через футболку оно пекло достаточно сильно для того, чтобы в скором времени вспотеть.

– О! – сказал рабочий, – А ведь это даже не 20 градусов ещё.

В перерыве мы пообедали. Свет отключили, заварить чай не удалось. Мы продолжали питаться за свой счёт всё тем же, что купили вчера вечером в магазине – паштетом, сыром, хлебом. Я вытащил сало, которое привёз с собой из дома. Принесли недоеденную вчерашнюю рыбу. Того рабочего, с которым мы занимались просушкой мешков, звали Иван. Этот худосочный пожилой мужчина любил поболтать и пуститься в долгие рассуждения, особенно на перерывах, рассказывая о своей работе, жизни в полях и пытался поучать нас.

– Воду здесь из крана только не пейте, грязная она. Трубы ржавые, хлорки много. Не умрёте, конечно, но обосраться вполне возможно. Вот поедете в поле, там ручьи текут с талыми водами. Там лёд тает всё лето, пока опять снег не выпадет. Вода из этих ручьёв чистая, вкуснейшая. Телефоны в полях бесполезны, там сети всё равно нет. Только спутниковый телефон. Раз в неделю позвоните родным, скажете, что всё в порядке, и хватит. Помню, встретили в полях однажды девушку и парня молодых, а они нам сразу: «Позвонить у вас есть?». Оказалось, что ветеринары, из Благовещенска. Пошли за оленями, да то ли заблудились, то ли ещё что. Короче, позвонили на базу, чтобы их забрали. Было такое, что и сами терялись. Несколько дней в полях, а на троих только несколько банок тушенки. Съели быстро. Хорошо, что встретили чукчей со стадом, договорились с ними, они нам продали оленя за 10 тысяч. А это очень дешево. Бывало, что в полях оленей бесхозных видели стада. Многие дикие, некоторые домашние, отбились от своих, смешались там все. И никто не пасёт. Мы тогда их много настреляли. Кто солил потом, кто заморозил мяса. И с медведями не раз сталкивались. Повадился один раз медведь в компостную яму лазить, метрах в пятидесяти от лагеря. Ну мы его ружьём! В него не стреляем, конечно. В воздух. А то если ранишь медведя, то плохо дело будет. И в маршруте попадался нам. Оленя завалил, тушу грызёт. Нас увидел, так в зубы её взял и потащил – не хочет отпускать. Мы выстрелили, только тогда тушу бросил, убежал. Продолжили работать, отвлеклись, и глядь – опять пришёл, жалко ему добычу бросать.