Ольга Митюгина - Храм Мортис - Заговор богов. Ловушка в Тагине

А во второй, переносясь на Атариду…

О да, на Атариде очутился уже совсем другой народ!

Мортис – нет, Силинель! – поняв свою ошибку, мечтая начать в новом мире с чистого листа, вернула немёртвым их души. А вместе с ними – способность к состраданию. К милосердию. Она, насколько возможно, изменила даже физиологию нежити – неумершие могли теперь дышать, чувствовать биение сердца в груди, радоваться теплу солнца и холоду снега…

В детстве, ещё будучи Смертным, он даже спрашивал, чем же Бессмертные отличаются от живых.

Невинный ребёнок.

Нежить могла “выжить” там, где простой человек был обречён. Голод, жажда, наводнение – некроэнергия, пронизывающая тела неумерших, позволяла им обходиться не только без дыхания, но и без самих лёгких. Не дышать, не спать, не есть обычную пищу, существуя исключительно на некроэнергии, лишь на ней одной… но это, к сожалению, имело свою цену: частую охоту на живых людей.

Ну да, убивать пореже предпочтительнее.

Эет горько усмехнулся.

Увы, неумершие так или иначе должны были отнимать чужие жизни – этого богине так и не удалось изменить, как бы ей того ни хотелось. Но, чёрт возьми, каково существам, наделённым совестью и милосердием, ради собственной шкуры губить невинных?

И народ Мортис искал выход, как мог.

На Атариде издавна запрещалась охота на Смертных – лишь в глухих местах, ночью, мог позволить себе Бессмертный напасть на человека.

А сейчас Эет отменил и эту лазейку в законе.

Никаких исключений.

Немёртвый не может напасть на безвинного Смертного.

Преступники – вот пища для неумерших. На Атариде или где-либо ещё.

Личи, кроме того, могут поедать свежие трупы – вот о чём думал Эет, говоря, что не видит сложности искать пропитание здесь, в Невенаре, где насильственная смерть может настигнуть человека повсюду: от кинжала разбойника или от мечей наёмников.

Эету – тело жертвы, Вирлиссу – возмездие убийце.

Но если бы был способ изменить самую природу их народа…

О, Мортис…

Юный лич тяжело вздохнул.

Счастливчик Таривил! Ему не нужно охотиться. Скелет, хищная нежить, не нуждается в пище, пусть даже этому скелету и возвращена прежняя внешность магией драконьего яйца.

Хотя Ариэлла и говорила, что, в некоторых случаях…

Эет пожал плечами. В Таривиле он не сомневался. Парень скорее себя до истинной смерти доведёт, чем убьёт неповинного. Как был эльфом, так и остался!

Жаль, его сородичам этого не объяснить…

Хотя, разумеется, принимать неумерших за безответных овечек Эет никому бы не посоветовал. В сражении немёртвые не знают жалости. Они хищники.

Но не подонки.

– Спой, Таривил, – негромко попросил лич, откинувшись на ствол дуба и прикрыв глаза.

Богиня, столько ещё предстояло сделать!

Высокие языки пламени вздымались за каминной решёткой. Полка над камином изображала голову горгульи с распахнутой пастью, и создавалось впечатление, что огонь полыхает в глотке твари. Огненные сполохи – разумеется, иллюзорные – скользили по стенам. Они и камин составляли всё освещение небольшой комнаты – кабинета, где, кроме двух обитых алым шёлком кресел, огромного рабочего стола и шкафа в дальнем, скрытом тенями углу, не было никакой мебели.

Алый ковёр на полу глушил все шаги.

Высокий стройный мужчина, затянутый в узкие штаны из чёрной кожи и в синюю кожаную куртку, стоял у стола. Густые, но короткие чёрные волосы не могли скрыть витых рогов, венчавших его голову – впрочем, демона выдавали и роскошные чёрные крылья с острыми металлическими шипами, ниспадавшие за его спиной, словно плащ.

Бледное лицо с аккуратной бородой и живыми карими глазами сейчас хранило глубокую сосредоточенность, а взгляд не отрывался от книги: молодой демон так и читал – стоя.

Высокая девушка, закутанная с головой в просторный чёрный плащ, замерла у камина, ожидая, когда владелец кабинета сочтёт возможным продолжить разговор. Молчание тянулось уже несколько минут.

Наконец мужчина захлопнул книгу и обернулся к девушке.

– Плохо, Эрушалия, – вздохнул он. – Я не нашёл ни одного подходящего заклятья, чтобы обойти защиту Сегерика. Мы не сможем на расстоянии наблюдать за их отрядом.

– Этого следовало ожидать, – губы Эрушалии шевельнулись почти беззвучно.

– Вот как? – тем не менее мужчина услышал и улыбнулся, приподняв бровь. – Именно с таким ответом ты предлагаешь мне явиться к отцу?